На простом бумажном пароходе
уплывет неведомо куда
вечное стремление к свободе,
что давно погасло, как звезда.
Но покуда жив последний лучик
и надежды слабый ветерок,
я плыву по компасу созвучий,
чтоб найти заветный островок…
Там, где есть свобода от свободы.
И любовь прозрачна и чиста.
И исчезнут горести и годы,
как слова с кораблика-листа.
24.11.04
Ты от предательства становишься сильнее…
Ты от предательства становишься сильнее…
Но тем быстрее уменьшается душа.
Так фотография от времени темнеет,
И время замирает, не дыша,
Чтоб удержать тот облик уходящий,
Тот первозданный образ чистоты,
Когда ты был собой и настоящий,
Когда еще себя не предал ты…
Когда, любя сильнее всех на свете,
Ты был дыханием и взглядом каждым жив.
И в нежной неуверенности — светел,
И в робком ожидании — стыдлив.
25.11.04
Во мне настала ранняя зима
Во мне настала ранняя зима.
На дне мерцала первая звезда.
И сумерки ходили по домам,
и город захватили без труда.
В заснеженном пространстве вдруг повис
вопрос о бесконечной белизне.
И медленно звезда летела вниз,
чтоб оказаться навсегда на дне.
29.11.04
Взглянув на отраженье отраженья
Взглянув на отраженье отраженья,
Я вдруг увидел трещину в мирах…
И образ твой мелькнул неясной тенью,
И снова растворился в зеркалах.
Какой щемящей нежностью пугливой,
тебя влечет к опасным зеркалам?
И к высоте прекрасно-молчаливой,
И к одиночества мерцающим мирам.
Тебе бродить в неведомых пространствах,
Где облик твой запомнит тишина.
А мне — пустое бремя постоянства,
Орфея взгляд, и память, и вина…
29.11.04
Монолог сумасшедшего
Мне бы узнать свое имя… Или хотя бы ответ…
Мне бы услышать голоса своих друзей…
Я сижу здесь пятьсот семьдесят восемь лет.
И мир становится все темней и темней…
И слов запас иссякает с быстротою, завидной для многих.
И я учусь наивысшему искусству — молчать.
Но когда дикая мысль возникнет опять на пороге,
Я знаю, как ее достойно и мирно принять.
А врачи — они носятся как белые кролики,
То с кипой бумаг, то с глазами, полными дней.
Они садятся за свои бесконечные столики,
Чтобы сделать вид, что стали чуть-чуть сильней…
Они делают вид, что от них зависит так много…
Но они лучше всех знают, что это не так.
И по ночам они пытаются спросить у Бога,
Как им дальше лечить нас, и себя им вылечить как…
Они борются за наш разум, и препарируют душу.
Они говорят, что страхи наши пусты.
А я вижу, как душа их рвется наружу,
И халаты их белые просто смертельно чисты.
И каждый раз, принимая таблетку от вечности,
Я говорю "спасибо" и улыбаюсь сестре.
Я теперь другим пример спокойствия и беспечности,
Я живу, как зверек, в своей неприступной норе.
И мой разум светлеет, и с каждым днем он яснее.
И радость переполняет меня, и выливается через край.
А мир становится все непроницаемее и темнее,
И все дальше и дальше когда-то утерянный рай…
29.11.04
На пальцах свежие порезы
На пальцах свежие порезы.
На сердце — старые рубцы.
Мороз соединил железом
мои начала и концы.
Глотать холодный рваный воздух,
Скользя по краю пустоты,
Где как иголки, колют звезды,
И где меня не помнишь ты…
Наш мир как будто наклонился,
чтоб капли прошлого стряхнуть.
Я безнадежно изменился.
Но я вернусь когда-нибудь…
Когда забудешь навсегда ты
Слова, не сказанные мной.
И взгляд мой грустно-виноватый,
И мир мой, грустный и пустой…
Когда родится образ новый
И звук достигнет цели вдруг.
Когда трепещущее слово,
Как птица, вылетит из рук.