31.01.05
Сессия
- Ты думаешь, что счастье где-то есть?
- Конечно, есть!.. — он только усмехнулся.
Она сидела, голову склонив,
погружена в себя. Он делал вид,
что этого почти не замечает
и продолжал о чем-то говорить,
заваривая чай одновременно
и напевая песенку простую.
- Ты как всегда без сахара?
- Не знаю…
- О'кей, пока подумай, я налью.
Он делал вид, что он вполне спокоен,
но песенка, конечно, выдавала
его тревогу внутреннюю.
- Завтра
схожу в библиотеку, может там
есть этот Тихомиров.
— Может быть…
Она сказала и опять взглянула
в окно на снег, что шел уже весь вечер.
Начало января, второй экзамен.
Студенческая норка общежитья.
Но что-то вдруг возникло между ними.
Незримое, неясное, пустое…
Пугающее странным сочетаньем
изжитой нежности и ощущенья счастья,
которое как бы засыпал снег…
Он на нее внимательно смотрел…
Она была пугающе спокойна.
Да плюс еще экзамен по теормеху,
который они оба не любили.
Настаивался вечер на молчаньи,
как крепкий чай. И тикали часы.
И зависали темы разговора
в той пустоте, что так его пугала.
И он уже не знал, что говорить.
Но и молчать казалось невозможным.
Молчание росло, как снежный ком.
- Ты все-таки поешь чего-нибудь.
- Не хочется совсем…
И вновь провал
в ту паузу, где все грозит случиться
не вовремя, где каждый шаг опасен,
а слово оседает в глубину,
ржавея в подсознаньи постепенно.
… Потом он вымыл чашки и тарелку,
и выставил продукты за окно,
впустив на миг морозный снежный вечер.
Она сидела, ноги подтянув,
и медленно его конспект листала.
Но он-то знал, что думает она
совсем не об экзамене.
— А здесь
ошибка у тебя. И здесь неверно.
Да как же ты писал? О чем ты думал?
- Наверно, о тебе.
- Уж не иначе! —
с иронией ответила она.
И встала резко, подойдя к окну.
Смотрела долго, а потом сказала:
— Пойти бы погулять…
— В такой мороз?!..
— И снегом подышать, хотя б немного…
-------- —
Они гуляли. Снег под фонарями,
сверкал, переливался и искрился.
А после снова пили чай, и время
уже ушло из комнатки их теплой.
И лишь молчанье где-то затаилось,
и тенью промелькнуло на стене,
когда тела в отчаяньи сливались,
а души не могли преодолеть
невидимой преграды отчужденья.
В глубине ожидания время назад потечет
В глубине ожидания время назад потечет,
и собьется февраль с монотонного снежного ритма.
День, как шарик рулетки, опять на "зеро" попадет,
и сбежит, словно Золушка с бала, усталая к нежности рифма.
Снова свет золотистый окрасит твой дом изнутри…
И окошко твое как маяк на окраине мира.
Мне так хочется снова и снова с тобой говорить
о попытке любви неуверенной, брошенной, сирой…
Мир возможностей смутных и вечных несказанных слов.
Если только бы не был я снова отравлен зимою!..
Но опять меня прошлым, как снегом, всего занесло.
Только имя твое, только нежное имя со мною.
То, что днем казалось временным
То, что днем казалось временным,
вечером обретает горький привкус
дурной бесконечности.
Снег как хамелеон меняет цвет
Становясь грязно-лиловым.
Часовая стрелка касается пределов грусти,
И люди замирают перед прыжком в одежду отчуждения.
Вечер без запинки соскальзывает в ночь,
И в уснувшем городе разговаривают между собой
Обезумевшие автоответчики…
14.02.05
Кислородная маска свободы
Кислородная маска свободы.
Вдох и выдох… Ночник на столе.
Как былинки качаются годы,
И термометр вновь на нуле.
Вдох и выдох… И воздух колючий
вдруг коснется колючей щеки.
На разрыве забытых созвучий,
на оборванном ритме строки.