— Алло! — это была Оля, хотя я с трудом узнал ее голос. Настолько глухо и отрешенно он звучал. Я немного растерялся, и заготовленная бравурная фраза приветствия моментально вылетела у меня из головы.
— Оля? — спросил я.
— Да… Кто это? — она говорила как бы через силу, и голос у нее был очень странный, словно она была в какой-то прострации или со сна.
— Как поживает котенок? Это Бах.
— Какой котенок? Какой Бах?
— Помнишь, ты взяла котенка?..
Оля долго молчала. «Ну вот, опять я не вовремя!», — подумал я, начиная на себя злиться.
— Извини, я, кажется, не вовремя позвонил…
— Скорее наоборот, — как-то странно сказала Оля и снова замолчала. Голос у нее был низкий, чуть с хрипотцой, хотя раньше я этого не замечал. Или просто не обращал внимания.
— У тебя все в порядке?
— Скажи, почему ты позвонил именно сейчас?
— Ну… просто вспомнил, решил позвонить. Не знаю, так получилось. А что?
— Да нет, ничего… Просто совпало тут кое-что. Через 5 минут ты бы меня уже не застал, — мне показалось, что она начинает возвращаться к реальности.
— Понятно, — сказал я, хотя ничего понятного не было, — Как поживаешь?
— Поживаю?.. Не знаю… Никак не поживаю.
— А котенок как поживает? Хотя он ведь уже давно не котенок… — я лихорадочно подбирал слова, понимая, что несу полную чушь.
Снова долгая пауза. Потом:
— Да… — и снова голос ушел в какое-то другое измерение.
— У меня такое чувство, что я разговариваю с орбитальной станцией «Мир», — я неуклюже попытался пошутить.
— Да? Правда? Ну вообще-то ты недалек от истины, — сказала Оля и мне показалось, что она сейчас начнет смеяться.
— Оля…
— Да?
— А может встретимся?
— Зачем?
— Ну я бы хотел посмотреть на котенка, каким он стал теперь.
— Ты что, котов никогда не видел? — голос звучал все глуше, словно удалялся куда-то далеко-далеко.
— Видел, конечно. Но это же особый случай.
— Да, особый… Извини, но я не могу тебя пригласить к себе. А таскать его куда-то тоже не хочется…
— Да, понимаю… Ну, в принципе, я просто с тобой хотел увидеться… Котенок — это просто предлог…
И снова повисла тяжела пауза, мне показалось, что провод трубки натянулся до отказа как струна и сейчас лопнет, хотя он висел как обычно.
— Не знаю. Мне сейчас не хочется ни с кем видеться. Извини.
— Что-то случилось?
— Нет, ничего… Извини, мне надо тут кое-что доделать… Спасибо, что позвонил, — на несколько секунд голос ее потеплел.
— Да не за что. Оля, завтра я буду в пять часов в кафе «Оладьи» на Герцена. Если все-таки надумаешь, подходи, пообщаемся… Ты сможешь в это время, не занята?
— Спасибо… Я подумаю, но, скорее всего, я не приду, так что ты не жди меня особо. — А я и не буду, я просто люблю в это кафе заходить…
— Хорошо.
— Пока. Привет Сэру. Не грусти, хорошо?
— Я постараюсь. Спасибо, что позвонил.
Я послушал несколько минут гудки и опустил трубку на рычаг. Мне показалось, что я словно заразился Олиным состоянием. Из задумчивости меня вывел звонок шефа. Он звонил, чтобы узнать результаты измерения, которые я совсем забыл посмотреть. Пришлось врать, что я только что подошел и бежать смотреть на приборы. Впрочем, шеф остался доволен прочитанными ему цифрами, все шло по плану и он, попросив меня завтра не опаздывать, удовлетворенно попрощался, и пошел досматривать свой хоккейный матч.
На следующий день, без десяти пять я стоял в очереди в кафе «Оладьи», впрочем, понимая, что шансов на то, что Оля придет практически нет. Вспоминая утром свой вечерний разговор я уже, сказать откровенно, начал немного жалеть о том, что пригласил ее в кафе. Потому что с самого начала было понятно, что у нее сейчас не то настроение, чтобы общаться, тем более, с практически незнакомым человеком. А мне теперь придется идти, потому что какая-то вероятность ее прихода все-таки сохранялась и, значит, надо до конца сыграть роль этакого прибегающего на помощь незнакомца, что на самом деле, я совсем не стремился делать. Потому как позвонил совершенно случайно. И с таким же успехом мог бы позвонить и через месяц, или на следующий год.
Я взял порцию оладий со смородиновым джемом, чашку чая и одно пирожное и сел за столик на двоих, который еще был не занят и стоял в самом дальнем углу кафе. «И время неудачно выбрал» — подумал я, глядя на шумно галдящих студентов консерватории, которые, как обычно, проводили здесь свободное от занятий время. Кафе было почти заполненным и на мой столик уже несколько раз подозрительно косились вновь прибывшие посетители. Потому что я был один, а пар было много. И занимать одному такой уютный столик в час пик было форменным безобразием, с чем я, впрочем, был вполне согласен… Но я сделал непроницаемое лицо и стал очень медленно и тщательно есть пирожное, озабоченно поглядывая на часы и всем своим видом показывая, что кого-то жду. Впрочем, ведь так и оно и было почти. «А вот слово „почти“ я демонстрировать не обязан!» — подумал я, начиная сердиться уже на самого себя за свой же комплекс.