Ты знаешь тайну перехода,
ты видишь свет иных небес.
Тебе дарована свобода
и манят отзвуки чудес.
Покинь же этот мир убогий,
скорее — слышен плеск волны,
ну что ты медлишь на пороге
под звон невидимой струны?
Забытых клятв и тайн постылых,
забот и будней гору — с плеч!
Поверх асфальтовых, унылых —
дорога новая — как меч!
Коснись рукою талисмана,
сожми в руках свой арбалет —
ты знаешь, это без обмана,
ты ждал и верил столько лет.
Но ты суров и неподвижен,
и нет границы — на бетон
волшебной силою приближен
набата опрокинут звон.
Зовет набат, несутся кони,
звенит, звенит струна опять —
и ты идешь, а на бетоне
я остаюсь — наверно, ждать.
[11.01.91]
ПОСЛЕПОЛУНОЧЬЕ
Затихло ночное веселье,
Звенит серебром тишина,
и льет приворотное зелье
на смятые травы Луна.
И звякают где-то уздечкой
готовые в путь скакуны.
За лугом, за лесом, за речкой —
просторы волшебной страны.
Костер догорает багрово,
все уже трепещущий круг,
и самое тихое слово
разносится эхом вокруг.
Поправив цепочку украдкой
и в ножнах проверив свой меч,
махни часовым за палаткой —
ведь им до рассвета не лечь.
Допей недопитое тихо
и вслушайся лежа, как прочь
скользит неразбуженным лихом
короткая летняя ночь.
Ты смежишь устало ресницы,
и волны тебя унесут
на берег восхода, где птицы
сбивают на полог росу,
где тает туман-недотрога,
звук рога над лугом летит,
и к солнцу уходит дорога,
которою нужно пройти.
[28.01.91]
СТРАЖ
Я знаю — солнечные пятна
еще не замерли в траве,
я знаю — там мне все понятно
и нет ни тучки в синеве,
там мир бескрайний и беспечный,
и все дороги — для меня,
и жизнь, и молодость там вечны,
и струны радостно звенят.
Но мой форпост далек оттуда,
и меч мой видим лишь врагам.
Я здесь стою на страже чуда,
но даже память не предам…
Ночной беде со мною биться
и злу дневному — вновь и вновь,
но им ко мне не подступиться,
покуда бьет живая кровь,
покуда пульса нить считает
мои часы, мои века,
покуда устали не знает
в чаду бензиновом рука…
А если что со мной случится
в проклятьем меченой стране,
тогда смогу я возвратиться
домой — по солнечной траве.
[11.02.91]
ЭОВИН
Как это трудно — провожать,
когда судьба мужчин зовет,
когда охрипший рог поет,
и кони двинулись вперед —
покрепче только зубы сжать.
Вслед сыну матери своей,
под звон копыт и тетивы,
под шелест молодой листвы,
вслед брату и еще — увы! —
любви непознанной своей.
И как легко, само собой
коня седлать, и влет, и вскачь,
пусть за спиною женский плач,
рвет ветер волосы и плащ —
спешить в последний смертный бой.
А после — голову держать,
как гордый конь родных степей,
и чашу горькую — допей,
и о любви своей не смей
ни петь, ни плакать, ни мечтать…
Но кто бы что ни говорил —
века прошли меж нас, как сны,
и в мире нет твоей страны,
но вновь сияет близ Луны
звездою ставший Сильмарилл…
[11.02.91]
НОЧНОЙ ЗОВ
— Позови меня, позови,
плоть тумана и свет звезды.
Позови меня, позови —
замирающий звук воды.
Пробуди меня ото сна,
меч блистает и конь храпит,
Позови меня, ведь весна
где-то землю дождем кропит.
Разорви неразрывность пут —
руки-корни, глаза-цветы…
Торопись — ведь в далекий путь
отправляешься нынче ты.
Отогрей ледяную кровь —
светом факела, глаз огнем.
Я на землю вступаю вновь,
хорошо, что с тобой вдвоем.
Горизонты скрывает мрак —
ты же слышишь далекий гром?
Позови — ведь так близок враг,
позови меня — и идем!..
— Ночь светлеет, и гаснет звук,
наполняя тревогой мир.
Тень ладьи! Я сдержу испуг,
я зову тебя, Боромир!
[11.02.91]
ОТВЕТ
Не оглянись — торопит конь,
звеня узорною уздой,
смолистых факелов огонь
парит над узкою тропой.
Не оглянись — во след тому
кто остается позади
и погружается во тьму —
не оглянись! Прощай! Иди!
Но чем ты сможешь объяснить
исчезновение мое?
И через сколько дней забыть
сумеешь прошлое былье?
Молчу. Сырая глушь разъест
привычный звук шагов моих,
и мой обшарпанный подъезд
во тьме предутренней затих.
И не уйти, не убежать
от этой серой духоты,
И снова завтра провожать —
до перекрестка, до черты,
недоуменья полный взгляд
ловить, и снова заклинать:
«Не оглянись! Нельзя назад
идти, смотреть и вспоминать!»
А дома плащ эльфийский свой
сушить у газовой плиты,
и слышать вновь назгула вой
с многоэтажной высоты.
На кухне пить холодный чай,
всех уходящих проводив,
меча коснуться невзначай,
устало руки уронив.
И боль затягивать узлом,
И снова ждать, и снова жить…
В мой мир ночами входит зло,
и мне не время уходить!