В желудок затолкая разум весь,
на Родину рыгальник разевая,
не видят, что по их делам и честь, -
прожить всю жизнь, в самих себя плевая.
Эхо Эйдоса
Откуда взять гламура Каме?
Красивше всех - Амура камень.
Прочтя про жизнь у Мураками,
хочу помочь уму руками.
Чтоб провод вытащить из тока,
проплыть от устья до истока,
где всех чудес полно – и стоко,
что больше, чем травы из стога.
Делюсь с любым охотно славой,
я не поэт, - вулкан я с лавой,
мой крик порой – почти осла вой,
бреду в бреду, себя послав. Ой!
Возможно это паранойя?
Мой мир – как будто тара Ноя,
лечу – как тень Икара, ноя.
Вот - попугай – не ара, но я.
Сегодня - ровно год, как я с Вами, мой читатель, на сайте Стихи.ру. Об этом подробнее я написал в дневнике. И год этот для меня стал по-настоящему знаменательным.
Трудный счастливый год
Сокрушая язык подкрылками азбучных истин,
не найти красоту в обычных слагаемых звуках,
и тогда, ломай не ломай пишащие буквы кисти,
ничего не родится тебе в отчаяных муках
Ты не станешь поэтом - несцом весомого слова,
что взрывает окопы извилин спокойных граждан.
Глупо биться летучей мышью в основ основы,
глупо в серости видеть своё утоление жажды
Утонуть изначально в обильности алкогольной,
и жена пусть потом зимой убежит из дому,
задохнуться промозглостью жизни ненужно-вольной,
позабыв чресловидную похотнь и секс-истому.
Утонуть во сугробах в морозе, который за тридцать,
попрощаться с родными и близкими даже скотиной,
не надеясь что снова сумеешь на свете родиться,
и что жизнь образумится доброй надёжной и длинной.
Потерять на ногах обоюдное множество пальцев,
но при этом найти, что мечтать в голове не пыталось.
Не всегда у великих поэтов – скитальцев, страдальцев
столь удачное счастье поймать наугад получалось.
Так и жизнено я покалечен с одной стороною,
но с другой я счастливец, каких бы ещё поискать бы.
Вмести будучи вечно я с музой и Настей родною
нахожусь в постоянных гармоньях и радостях свадьбы.
Обручась беззаветно с Поэзией, Музой и Лирой,
запустя в себя Эйдос и россыпи Слова Живого,
жить собою душевно для Насти и целого мира,
чтобы греть ваши души и радовать снова и снова.
На смерть Каадафи
Усыновись мой сын, удочерись дочурка.
Упапься мой отец, умамься моя мать.
Не надо видеть вам, как стая глупых чурок,
Набросились на труп, чтоб в телефон снимать.
Какие тут слова? - ничто уж не поможет.
В эфире умерла - не нация - народ!
Убогие орлы. Без перьев. Голокожи...
Сыкливо труп пинать - такой у них приход.
Убийствено смотреть на эти политивы.
Душа кричит - зачем? вы подлые скоты!
Отсутствует мораль, безнравственны мотивы.
И черти, угордясь, несут себе цветы.
Порвали этот мир... В очередной порвали...
Довольные сидят и потирают рук.
Но есть на свете бог. И он простит едва ли,
Скотам, которым, нет, ни совести, ни мук.
Я не адепт греха и вовсе не безгрешен.
Но есть и у меня того, чем я горжусь!
Когда я зол, то злюсь, когда люблю - то нежен.
Но Ливии конец вам не потерпит Русь!
Рождение поэта
Серебро рассветов, медный зев закатов,
Сполох утра светлый, вечеровый тих,
Средь степей бурятских трубный рёв сохатых...
Спит сперматозоид, всех опередив.
Он пока не слышит таинства природы
Он пока уставше и довольно спит
Подождем немного и случатся роды.
И на свет родится доблестный пиит.
Надышавшись небом он пером помятым
Быстро начертает распрекрасный стих
Золотым рассветом, медным ли закатом,
Утром предрассветным, иль в вечерний тих.
И помчится лесом, и помчится полем
Словесо живое что во всех живет
Чтобы понял каждый что родилось в боли
И внедрилось в сердце! Ратуй мой народ!
Сегодня на сайте Удав. ком. напечатали мой Стих "Клубника" (здесь он тоже есть среди моих ранних стихов).
Пока там спорили, я сам так расчувствовался, что открыл пошел баночку с вареньем из этой клубники и прямо на батон намазал. И в чай добавил.
Даже Вера Игнатьевна из соседней комнаты выбежала, какой запах по всему дому!