Когда летящий снег из мрака возникаетв лучах случайных фар, скользнувших по стене,и пропадает вновь, и вновь бесшумно таетна девичьей щеке, – не страшно ли тебе?
Не страшно ли тебе, не стыдно ль – по асфальтукогда вода течет, чернеет по весне,и в лужах облака, и солнце лижет партучетвертой четверти, – не стыдно ли тебе?
Я не могу сказать, о чем я, я не знаю…Так просто, ерунда. Все глупости одне…Такая красота, и тишина такая…Не страшно ли, скажи? Не стыдно ли тебе?
МИШЕ АЙЗЕНБЕРГУ
Эпистола о стихотворстве
Все произведения мировой литературы я делю на разрешенные и написанные без разрешения. Первые – это мразь, вторые – ворованный воздух. Писателям, которые пишут заведомо разрешенные вещи, я хочу плевать в лицо, хочу бить их палкой по голове…
1
«Посреди высотных башенвид гуляющего…» Как,как там дальше? Страшен? Страшен.Но ведь был же, Миша, знак,был же звук! И бедный слухнапрягая, замираем,отгоняя, словно мух,актуальных мыслей стаи,отбиваемся от рук,от мильона липких рук,от наук и от подруг.Воздух горестный вдыхая,синий воздух, нищий дух.
2
Синий воздух над домамипотемнел и пожелтел.Белый снег под сапогамизаскрипел и посинел.Свет неоновый струится.Мент дубленый засвистел.Огонек зеленый мчится.Гаснут окна. Спит столица.Спит в снегах СССР.Лишь тебе еще не спится.
3
Чем ты занят? Что ты хочешь?Что губами шевелишь?Может, Сталина порочишь?Может, Брежнева хулишь?И клянешь года застоя,позитивных сдвигов ждешь?Ты в ответ с такой тоскою —«Да пошли они!» – шепнешь.
4
Человек тоски и звуков,зря ты, Миша. Погляди —излечившись от недугов,мы на истинном пути!
Все меняют стиль работы —Госкомстат и Агропром!Миша, Миша, отчего тыне меняешь стиль работы,все талдычишь о своем?
5
И опять ты смотришь хмуро,словно из вольера зверь.Миша, Миша, диктатурасовести у нас теперь!То есть, в сущности, пойми же,и не диктатура, Миш!То есть диктатура, Миша,но ведь совести, пойми ж!Ведь не Сталина-тирана,не Черненко моего!Ну какой ты, право, странный!Не кого-то одного —Совести!! Шатрова, скажем,ССП и КСП,и Коротича, и дажеЕвтушенко и т. п.!Всех не вспомнишь. Смысла нету.Перечислить мудрено.Ведь у нас в Стране Советоввсякой совести полно!
6
Хватит совести, и чести,и ума для всех эпох.Не пустует свято место.Ленин с нами, видит Бог!Снова он на елку в Горкик нам с гостинцами спешит.Детки прыгают в восторге.Он их ласково журит.Ну не к нам, конечно, Миша.Но и беспризорным намдядя Феликс сыщет крышу,вытащит из наших ям,и отучит пить, ругаться,приохотит к ремеслу!Рады будем мы стараться,рады теплому углу.
7
Рады, рады… Только воздух,воздух синий ледяной,звуков пустотелых гроздьяраспирают грудь тоской!Воздух краденый глотая,задыхаясь в пустоте,мы бредем – куда не знаем,что поем – не понимаем,лишь вдыхаем, выдыхаемв полоумной простоте.
Только вдох и только выдох,еле слышно, чуть дыша…И теряются из видадиссиденты ВПШ.
8
И прорабы духа, Миша,еле слышны вдалеке.Шум все тише, звук все ближе.Воздух чище, чище, чище!Вдох и выдох налегке.И не видно и не слышнозлополучных дурней тех,тех тяжелых, душных, пышныхнаших преющих коллег,прущих, лезущих без мылас Вознесенским во главе.Тех, кого хотел Эмильичпалкой бить по голове.Мы не будем бить их палкой.Стырим воздух и уйдем.Синий-синий, жалкий-жалкийнищий воздух сбережем.
9
Мы не жали, не потели,не кляли земной удел,мы не злобились, а пелито, что синий воздух пел.Ах, мы пели – это дело!Это – лучшее из дел!..Только волос поседел.Только голос, только голосистончился, словно луч,только воздух, воздух, воздухструйкой тянется в нору,струйкой тоненькой сочится,и воздушный замок нашв синем сумраке лучится,в ледяной земле таится,и таит и прячет нас!И воздушный этот замок(ничего, что он в земле,ничего, что это яма)носит имя Мандельштама,тихо светится во мгле!И на улице на этой,а вернее, в яме тойпраздника все также нету.И не надо, дорогой.