Выбрать главу
8
И на разводе духовой оркестртрубил и бухал, слезы выжимая,«Прощание славянки», и окрестлежала степь, техзону окружая,и не забыть мне, Лена, этих мест
9
киргиз-кайсацких. Дни за днями шли.Хрущак ночами ел печенье с салом.На гауптвахту Масича вели.И озеро манило и сияло.Кадык сжимало. Звало издали.
10
Душа ли? Гениталии? Как знать.Но, плавясь на плацу после обедав противогазе мокром, я слагатьсонеты начал, где прохладной Ледойи Лорелеей злоупотреблять
11
вовсю пустился. И что было силя воспевал грудастую студенткуМОПИ имени Крупской. Я любилее, должно быть. Белые коленкия почему-то с амфорой сравнил.
12
Мне было двадцать лет. Засохший поткорой белел под мышками. Кошмаромбыла заправка коек. Целый годв каптерке мучил бедную гитарупосле отбоя Деев-обормот.
13
А Ваня Шпак из отпуска привезяпонский календарик. Прикрываярукою треугольничек волос,на берегу сияющем нагая,смеясь, стояла девушка. Гендос
14
Харчевников потом ее хотелу Шпака обменять на скорпионав смоле прозрачной, только не успел —ее отнял сам капитан Миронов.И скорпиона тоже… Сотня тел
15
мужающих храпела в липкой тьмепосле отбоя. Под моею койкойразбавленный одеколон «Кармен»деды втихую пили. За попойкой
повздорили, и, если бы ремень
16
не вырвали у Строева, бог весть,чем кончилось бы… Знаешь, мой дружочек,как спать хотелось, как хотелось есть,как сладкого хотелось – хоть кусочек!Но более всего хотелось влезть
17
на теток, развалившихся внизуна пляже офицерском, приспустившихбретельки. Запыленную кирзумы волокли лениво – я и Лившиц,очкастые, смешные. Бирюзу
18
волны балхашской вспоминаю яи ныне с легким отвращеньем. С кайфоммы шли к майору Тюрину. Семьяк нему приехать собиралась. Кафельмы в ванной налепили за два дня.
19
И вволю накупались, и, куря,на лоджии мы навалялись вволю.Но как мне жалко, Лена, что дуракя был, что не записывал, что КоляВоронин на дежурстве до утра
20
напрасно говорил мне о своейлюбви, о полустанке на Урале,об отчиме, о лихости друзей,которые по пьянке раз угналимашину с пивом. Кроме Лорелей
21
с Линорами и кроме Эвридик,все музе худосочной было дико.А в окнах аппаратной солнца ликуже вставал над сопкой… Вроде, Викойзвалась его невеста. Выпускник
22
училища десантного, сосед,ее увел. Дружки побить пыталисьего, но сами огребли. Мопедеще у Коли был. Они каталисьна нем. Все бабы – бляди. Счастья нет.
23
Тринадцать лет уже, дружок, прошло,но все еще кадык сжимают сладкокартинки эти. Ах, как солнце жгло,как подоконник накалился гладкий,и как мы навалились тяжело,
24
всей ротой мы на окна налегли,когда между казарм на плац вступилаЭлеонора. Чуть не до землиоранжевая юбка доходила,лишь очертанья ног мы зреть могли.
25
Под импортною кофточкою грудьвысокая так колыхалась ладно,и бедра колыхались, и дохнутьне смели мы, в белье казенном жадноуставясь вниз. И продолжала путь
26
она свой триумфальный. И поляширокополой шляпы прикрывалиее лицо, но алых губ краяполуулыбкой вверх приподнималаона. И черных локонов струя
27
сияла, и огромные очкизеркальные сияли, и под мышкойракетка, но при этом каблукивысокие, и задницы излишекосанка искупала. Как легки
28
ее одежды были, ярки как,как сердце сжалось… Зря смеешься, Лена!Мне было двадцать лет. Я был дурак.Мне было плохо. Стоя на коленях,полночи как-то я и Марущак
29
отскабливали лезвиями поллинолеумный в коридоре длинном,ругаясь меж собою. Но пришел…забыл его фамилию… скотинатакая, сука… то ли Фрол… нет, Прол…
30
Проленко, что ли?.. Прапорщик, козел,забраковал работу, и по новоймы начали. Светло-зеленый пол,дневного света лампы и пунцовый,насупившийся Марущак. Пришел