Славгородский
Жора, Жорик Славгородский,
Помнишь май в казачьем крае!
Славный город, ветер хлесткий,
На заре зурна играет.
Как любили мы с тобою
Бронзой мускулов похвастать,
Как водили к водопою
Табуны коней гривастых.
Как однажды между балок
Мы блуждали трое суток,
Как дробили из централок
В сонных плавнях диких уток.
Помнишь сборы в вечных спорах,
Море, лагерь, сон в палатках?
Помнишь, Жорик, помнишь, Жора,
Детство в тренерских перчатках?
Как зимой по Краснодару
Шли дожди дождям вдогонку?
Как влюбились мы на пару
В белокосую девчонку?
Как ее, — не помнишь, — Аней,
Анечкой, Анюткой звали?
Как мы вместе на Кубани
В плоскодонках пировали?
Мы ушли — не долюбили —
В край далекий с ветром новым.
Поседелые от пыли,
Шли в атаку под Ростовом.
Мы терять друзей устали.
Жестко спали, скупо жили.
Но еще упруже стали
Струны наших сухожилий!
1949
Казачья песня
За спиною бурка бьется,
Только ветер
В лица
Хлопцам!
У моста ли,
На мосту ли,
Но достали парня пули.
У пустого полустанка
Упала
В Кубань
Кубанка…
Тихо,
Тихо —
Без следа
Понесла ее вода.
Подплывет она к станице,
Где родной курень дымится.
Выйдет мама спозаранку,
Зачерпнет ведром кубанку.
Где была червона зирка,
От свинца чернеет дырка…
И на круче,
У осины,
Плачет старая о сыне.
Солнце ей в седые косы
Утренней зарей вплелося.
Мимо
Берегом отлогим
Скачут сотни строем строгим.
На корточки
Приседая,
Гопакует
Пыль седая.
1949
«Жидкая стеклянная бородка…»
Жидкая стеклянная бородка…
Высох весь — одни глаза да нос.
Он лежит.
Он видит: вечер… лодка…
Над рекой дымок от папирос…
На корме она листает книжку,
Веслами закат черпает он.
Молодой, совсем еще парнишка,
Он в нее восторженно влюблен.
Сила в мышцах, теплота во взгляде.
Песня,
Песня!
Как он петь умел!..
…Дед, в бреду поднявшись на кровати,
Задыхаясь что-то прохрипел…
Тишина.
Ни шелохнет.
Ни свистнет.
Парень в ноги девушке упал…
Человек,
У ног прошедшей жизни,
На казенной койке умирал.
Он хрипит, покрытый одеялом…
Парень в лодке песенку поет.
Было все… а вспомнил лишь о малом…
Юность, юность — птичий перелет…
1949
Песня
Люблю водопады,
Обрывы и кручи,
Летучие гривы,
Колючие сучья,
Кавун богатырский
Кубанской бахчи
И песню,
Спокойную песню в ночи…
Пусть песня начнется
Гудком паровоза
И вспыхнет в степи
Или в клубе колхоза.
Поймает ее
На басы баянист,
Подхватит девчонка
В наборе монист.
Пусть звуки живут,
Тишине вопреки,
Кочуют тропинкой
У русла реки.
Услышит ее
Перевозчик на лодке,
Безногий товарищ
В солдатской пилотке,
Мой друг по походам,
По злобе,
По мести!
Мы вместе входили
В хибары предместий,
По-братски делились
Краюхой ржаного,
Мне друга, товарищ,
Не нужно иного.
Мой старый приятель
В годину невзгоды,
Мы сядем и вспомним
Былые походы,
Друзей,
Комиссаров,
Начальников части.
И чокнемся чаркой
И выльем за счастье,
За счастье того,
Кто умеет бороться,
За смех и за слезы
Под всплесками солнца!
За крепкие крылья
Задуманных птиц,
За новые карты
Свободных границ!
Все отдал, что мог,
Мой суровый ровесник
Рождению мира
И радостной песне!
1949
«Я скажу, мы не напрасно жили…»
Я скажу, мы не напрасно жили,
В пене стружек, в пыли кирпича,
Наспех стеганки и бескозырки шили,
Из консервных банок пили чай.
Кто скрывает, было очень туго,
Но мечтами каждый был богат.
Мы умели понимать друг друга,
С полувзгляда узнавать врага.
Свист осколков, волчий вой метели,
Амбразур холодные зрачки…
Время! Вместе с нами бронзовели
Наши комсомольские значки.
Да, когда нас встретит новый ветер
Поколений выросших, других, —
Я скажу, что мы на этом свете
Не напрасно били сапоги!