* * *
Девственный лес с какими-то фигурами. Скиния
завета.
Почему нет никакого объяснения? Это никогда не
прейдет. Нет ничего другого. Ты не можешь
оставить свое тело.
* * *
Всё это одинаково. Нельзя
разбить эту
форму. Воды, которая
всё всасывает. Магнитную
тряпку. Так обращаться
друг с другом. Как хочешь,
чтобы все так обращались друг с другом.
Чтобы чуть ли не на кусочки. Между которыми
находишься.
* * *
И море вернуло мертвых. Которых туда бросали.
Но не
то, что было в них убито. Обезглавленные получили
свои головы и души. И те, кто отрубили руки друг
другу,
получили их обратно. Хватило и одной хворостинки,
чтобы
сжечь обманувшего их дьявола. И тот кто не был
записан в
книге жизни теперь навсегда. Вписан в нее.
Хашаяр Надерехванди
© Перевод Екатерина Чевкина
«Если было видно месяц»
Каждый послушный мальчик заслуживает поощрения
1
«что собственно делать когда
надо простить того кто умер
если тот кому нужно прощение
должен сам подготовить такое место
где прощение возможно»
далеко-далеко плотные заросли пальма торчит наружу
дальше между скал рукотворное озерцо
собирать дождевую воду
и птицы снуют туда-сюда
хотя птицы конечно требуют уточнения:
преимущественно это грифы-индейки планируют
вниз
растопырив перья
точно пальцы
спрашивается
найдется ли тут пожива. Кто умирает?
Да ну, гиены.
А еще люди.
И вещи, божества
Кто-то раскрутил революцию
и все понеслось
пожалуй это центробежная сила
стала причиной
того что больше ничему не осталось места
в постоянно возрастающем
радиусе воздействия власти
у старшей сестры
не было выбора
только забрать обоих братьев в дом-развалюху
и стать им мамой
но тяжко выйти
и тяжко дышать
тридцать лет спустя
когда власть наконец наелась революции до отвала
они стали чужими
небывалой своей любовью
терзает старшая младших
остается ли мамой
превращается ли в сестру
* * *
когда старшая еще была младшей
бабушка часто держала ее на руках
сидя в кресле-качалке
чешуйчатом от облезлой краски
В восьмом часу вечера их накрывала тень от
огромного камня
А там и солнце садилось
Если было видно месяц
он стоял уже высоко
словно засветло успевал прокрасться наверх
и вот он уже там
а другой раз почти не виден
разве тонкой каемкой
и то не всегда
тогда в лесу становилось темно
но бабушка говорила:
«леса не бойся, зверей не бойся,
свет заметен только во мраке»
* * *
в доме-развалюхе:
старшая сестра сидит на кровати
кладет ладонь маленькому на лоб
капли дождя скользят по стеклу
собираясь в струи