<1916>
Не могу без Тифлиса
Приехал и рад.
Тифлис, вокзал.
В улицах встретила мысль…
Куда-то взглянул,
что-то сказал.
Улыбкой окинул высь.
Странная вещь.
Северный, русский,
Уральский, ну – хоть напоказ.
А вот, поди ж, –
мир кажется узким,
Если не видеть Кавказ!
Будто грузин,
не могу без Тифлиса, –
И я упоительно горд.
Верно, для сердца
живая теплица
Здесь – среди мудрости гор.
Вечность сиянья!
Крылья орла, –
Полет навсегда поднебесен.
Нет! на зимнем Урале,
где кровь замерла,
Не найти огневеющих песен.
А я ведь поэт –
перелетная птица,
Путь прямой горизонт отольет!
Это мне по ночам
беспокойно не спится,
Когда птицы зовут на отлет!
И так каждую осень
и каждый раз,
Крыльями в далях белея,
Улетаю с Урала,
лечу на Кавказ,
Сюда, где жить теплее!
И стал этот край
родным гнездом –
Меткости снов прелестней.
Здесь благодатный,
причальный дом,
Здесь неисчерпные песни.
Огороженный солнцем,
стражей хребта,
Я готов свет и дар нести,
Чтоб никогда
не грустить, не роптать
Над долинами дней утрозарности
В этом – суть,
приехал и рад:
Тифлис улыбается новью.
Жизнь сочна,
как во рту виноград,
Жизнь преисполнена зорью!
1916 (?)
Циа-цинть
Циа-цинц-цвилью-ций –
Цвилью-ций-ций-тюрль-ю –
День-деньской по березнику звонкому,
Как у божиих райских дверей
Или как у источника радостей,
Слышны пташек лесных голоса.
Цвилью-ций-ций-тюрль-ю!
Сквозь густых зеленистых кудрей
Голубеют глаза-небеса.
Я лежу на траве. Ничего не таю,
Ничего я не знаю – не ведаю.
Только знаю свое – тоже песни пою,
Сердце-душу земле отдаю,
Тоже радуюсь, прыгаю, бегаю.
Циа-цинц-цвилью-ций.
Над моей головой
Пролетел друг летающий мой.
«Эй, куда?»
И ответа не жду я – пою.
Солнце алмазными лентами
Грудь мою жжет.
Доброе солнце меня бережет.
<1917>
Маяковский
Радиотелеграфный столб гудящий,
Встолбленный на материке,
Опасный – динамитный ящик,
Пятипудовка – в пятерике.
И он же – девушка расстроенная
Пред объясненьем с женихом,
И нервноколкая, и гибкостройная,
Воспетая в любви стихом.
Или капризный вдруг ребенок,
Сын современности – сверхневрастеник,
И жрущий – ржущий жеребенок,
Когда в кармане много денег.
И он – Поэт, и Принц, и Нищий,
Колумб, Острило, и Апаш,
Кто в Бунте Духа смысла ищет –
Владимир Маяковский наш.
<1917>
Чудо-республика – Россия
Настало заветное:
На улицах публика,
Флаги как маки горят.
И я рвусь.
Да строится новая Русь,
Человеческая Чудо-Республика.
Я, весенний, кую
И весенне пою:
Звени, весенняя Россия,
Цвети, венчальная страна,
Цвети, встречальная свобода,
Звучи, звучальная струна.
Как ярко-радостные дети,
Мы все ликуем и зовем,
И торжествуем марсельезно,
И революцию куем.
Мы стали вдруг навек друзьями,
И каждый волен и здоров,
И каждый творчески настроен,
Семья одна – единый кров.
Какое счастье быть Поэтом,
И сердцем чуять солнцевсход,
И слышать, как цветет расцветом
Освобожденный наш Народ.
Какое счастье быть Поэтом
И гражданином в эти дни,
Когда на улицах приветом
Горят рубинами огни.
Живи, Народ. И песни пой,
И грудь открой заставой.
Краснознаменную Судьбу
Покрой на счастье славой.
Ведь настало заветное:
На улицах публика,
Флаги как маки горят,
И я рвусь.
Да строится новая Русь –
Человеческая Чудо-Республика.
1917
Шпалы
Из цикла «Паровоз Октября»
Пролетарские амбалы[5],
Наши массы – впереди.
Все мы, вкопанные шпалы,
Держим рельсы на груди.
Шпалы – шпалы,
Шпалы – шпалы,
Шпалы – шпалы,
Шпалы – мы.
Прочно путь умеем штопать, –
Миллионы всюду шпал.
Прискакали мы на копоть
Посмотреть на алый бал.
Шпалы – шпалы,
Шпалы – шпалы,
Шпалы – шпалы,
Шпалы – мы.