Проклятье человечества — любовь
Разит все расы и сословья,
И льются слезы… Что там слезы — кровь!
Но не смолкают славословья,
И в жертву похоти приносят вновь
Честь, власть, богатство и здоровье.
Жизнь отдают — нелепей нет цены
Да не свою одну, а многих.
Все эти люди тяжело больны
В безмозглых бешеных двуногих
Безумием любви превращены,
И нет для них законов строгих,
Достоинства, морали — ничего!
Друзья становятся врагами,
Брат убивает брата своего
За шлюху с длинными ногами,
Бросает царь корону — для того,
Чтоб после щеголять рогами.
Любовь — не просто злейший враг ума,
Она — вершина несвободы.
Приносят беды голод и чума,
Но с ними борются народы;
Когда ж рабу мила его тюрьма,
То будут вечными невзгоды.
Пусть жалок тот, кто сдался без борьбы,
К бесчестью отнесясь спокойно,
Однако добровольные рабы
Презренья худшего достойны.
От их страстей нелепых, как грибы,
Плодятся мятежи и войны.
В любой эпохе сыщете пример
Любовь рождает зло в избытке.
Нам гибель Трои описал Гомер,
И позже — скольким смерть и пытки
(Не то что крах проектов и карьер)
Несли капризы фаворитки!
Любовь — вот худшая из трех напасть!
Надежда, вера — лишь служанки
Сей темной силы, что зовется «страсть».
При всем убожестве приманки
Зверь на ловца бежит, и в царстве власть
В руках у царской содержанки.
Надежду с верой порождает страх,
Любовь от похоти родится.
Жжет человек за веру на кострах,
Безумием любви гордится,
Надеясь этим отодвинуть крах
Гуманистических традиций.
Но рухнули табу, и гибнет знать,
Чернь жаждет не добра, а мести.
Пора нелепость древних догм признать,
Отринув бремя вечной лести,
Надежду, веру и любовь — изгнать,
Чтоб не погибнуть с ними вместе.
МЫСЛИ ВСЛУХ
Уродливое детское лицо
Таращится с поверхности экрана;
На заднем плане — бронетранспортер
Российских войск. Символика войны.
Так думал оператор; нам решать,
Насколько мысль его была удачна
В стране, где неудачен каждый шаг.
Погода портит чей-то день рожденья,
И некто на чужих похоронах
Родне покойного умильно молвит:
«Сан Саныча оплакала природа…»
А весело, однако, умереть
В свой день рожденья, вдвое сократив
Друзьям возможность совокупно выпить,
Хотя, конечно, русский человек
Всегда отыщет поводы для скотства…
Проклятый климат, чертова страна,
Где даже разговоры о погоде
Срываются в трагический надрыв!
Пятидесятизалповый салют!
Прошло полвека с той поры, когда
Германская военная машина
Увязла в трупах и пошла на слом.
Здесь это называется Победой
И празднуется. Можно их понять
Ведь надо же гордиться им хоть чем-то!
Салют в Москве и артобстрел в Чечне
Слились в едином трогательном хоре.
Да, кровь. Да, грязь. Да, полный беспредел.
Но самое ужасное — не это:
Они доселе веруют в величье!
И это безнадежнее всего.
Крестящийся партийный секретарь,
И поп-фашист, и поп из демократов,
Интеллигент, сидящий без гроша,
И эмигрант, бежавший за полмира
Отсюда прочь, спасаясь, бросив все,
И монархист под большевистским флагом,
И коммунист с портретом Николая,
И алкаши, и воры — все кругом
Уверены, что мир спасет Россия!
Спасет? Ну что ж, я даже знаю способ:
Спасет — исчезнув раз и навсегда!
Они веками мучают себя,
Они едва не погубили Землю,
Понять их можно, можно пожалеть
Нельзя простить. И даже странно думать,
Что я когда-то был одним из них.
Куранты бьют. Почетный караул
Уже не охраняет сон тирана,
Но камень Мавзолея так же тверд,
И так же рдеют, как глаза дракона,
Рубиновые звезды над Кремлем.
Броня хлипка, и банки наши быстры,
На улице стрельба и блеск реклам.
Всемирная история. Россия.
Конец тысячелетия. Москва.