КОМАНДОР
Средь мраморных холодных статуй,
Где в нише распростерт Распятый,
Перед гробницею богатой,
Вперяя неподвижный взор
Во мрак старинной темной залы,
Подняв тяжелое забрало,
На шпагу опершись устало,
Стоит безмолвный Командор.
Он не достиг садов нетленных,
Не ввергнут в адскую геенну,
Но здесь — суровый и надменный
Он наконец обрел покой.
Пускай столетья протекают,
Пред ним проблем не возникает,
Он никого не упрекает
За странный жребий свой такой:
Когда от проткнутого тела
Душа со стоном отлетела,
Все, что боролось и хотело
Все то исчезло навсегда.
Сменились страсти, ожиданья,
Восторг, надежды и страданья
Холодной гордостью познанья,
Одним рассудком; и тогда
Он осознал, что страсти ложны,
Что, право, женщины ничтожны,
Да и среди мужчин так сложно
В наш век достойного найти.
Он не простил, о нет! прощенье
Предполагает уваженье.
Он превзошел людей презреньем,
Как их и должно превзойти.
Все позабыл он: ложь, коварство,
И донжуанство, и гусарство,
Несовершенство государства,
И бранный клич, и детский плач…
Ему не ведомы волненья,
Он погрузился в вычисленья,
Он занимается решеньем
Математических задач.
Он все забыл. Но бойся, дерзкий,
Придти сюда с усмешкой мерзкой
И пробудить насмешкой резкой
В нем силу вековой тоски!
Презрев безверье и науку,
Придет он и протянет руку,
И будет тяжело, как скука,
Пожатье каменной руки…
CONTRA PATRIA
Меж странами различными,
Обычными, приличными
Раскинулась она
Не Запад и не Азия,
А некая оказия,
Престранная страна:
Российская империя
Квасное лицемерие,
Тотальная тоска,
Страна, где за неверие
Карала жандармерия,
За веру — ВЧК.
Отчизна Ваньки Каина,
Всемирная окраина,
Болота да леса…
С пророками, бродягами,
Острогами, ГУЛАГами,
Да верой в чудеса,
С огромной территорией,
С погромною историей
Кровавой кутерьмой,
С застойной атмосферою,
С достойною карьерою
Психушкой да тюрьмой,
С ненужными победами,
С парадными обедами
Над крышками гробов,
С положенной монархией,
Со сложной иерархией
Холопов и рабов,
С кустарными умельцами,
С бездарными владельцами
Одной шестой Земли.
Здесь звали к воскресению,
Искали путь к спасению,
Да так и не нашли.
Страна, где нет спасения!
Где редкое веселие
Обходится без драк,
С фольклором показательным,
Где главный обязательно
Иванушка-дурак.
Нелепыми идеями,
Свирепыми злодеями
Прославлена в веках,
Здесь в моде преступление,
Здесь жизнь кончали гении
В вонючих кабаках.
Немытая да пьяная
Держава окаянная
Ни права, ни ума,
Ворье, вранье, ничтожество,
Всеобщее убожество,
Пустые закрома.
Не жато здесь, не кошено,
Гнить под дождями брошено,
И все забил сорняк,
А что сумело вырасти
И в засухе, и в сырости
То «все сожрал хомяк».
Но — дело наше славится!
Пускай хомяк подавится!
Мы все начнем опять:
Отчеты и собрания…
А там до вымирания
Уже рукой подать…
* * *
Мой друг, отчизне посвящать что бы то ни было нелепо,
Она сожрет и не заметит, лишь облизнет свои клыки.
Вздымая тощие бока, стоглавый зверь глядит свирепо,
Его манеры неопрятны, зато размеры велики.
Кровосмесительный кошмар, ублюдок Азии с Европой,
Он послан миру в назиданье, жестокий и несчастный зверь.
Ест в основном своих детей, а что ему — сиди и лопай!
Глаза потухли, зубы стерлись, но голод мучит и теперь.
Он убивает просто так, без всякой цели и наживы,
Взгляни поближе, муж ученый, сочти звериное число!
О, как умеет этот зверь душить прекрасные порывы
И в землю зарывать таланты, он знает это ремесло.