Англия
1919 г.
Football
Я видел, за тобой шел юноша, похожийна многих; знал я все: походку, трубку, смех.Да и таких, как ты, немало ведь, – и что же, люблю по-разному их всех.
Вы проходили там, где дружественно-рьяноиграли мы, кружась под зимней синевой.Отрадная игра! Широкая поляна; пестрят рубашки; мяч живой
то мечется в ногах, как молния кривая,то – выстрела звучней – взвивается, и вотподпрыгиваю я, с размаху прерывая его стремительный полет.
Увидя мой удар, уверенно-умелый,спросила ты, следя вращающийся мяч:знаком ли он тебе – вон тот, в фуфайке белой, худой, лохматый, как скрипач.
Твой спутник отвечал, что, кажется, я родомиз дикой той страны, где каплет кровь на снег,и, трубку пососав, заметил мимоходом, что я – приятный человек.
И дальше вы пошли. Туманясь, удалилсятвой голос солнечный. Я видел, как твой другпоследовал, дымя, потом остановился и трубкой стукнул о каблук.
А там все прыгал мяч, и ведать не могли вы,что вот один из тех беспечных игроковв молчанье, по ночам, творит, неторопливый, созвучья для иных веков.
Кембридж
1919 г.
La Morte d’Arthur
Все, что я видел, но забыл,ты, сказка гулкая, напомни;да: робким рыцарем я был,и пряжка резала плечо мне.
Да. Злая встреча у ручьяв тот вечер шелково-зеленый,кольчуги вражьей чешуяи конь под траурной попоной.
16 декабря 1919 г.
«Будь со мной прозрачнее и проще…»
Будь со мной прозрачнее и проще:у меня осталась ты одна.Дом сожжен и вырублены рощи,Где моя туманилась весна,
где березы грезили и дятелпо стволу постукивал… В боюбезысходном друга я утратил,а потом и родину мою.
И во сне я с призраками реял,наяву с блудницами блуждал;и в горах я вымыслы развеял,и в морях я песни растерял.
А теперь о прошлом суждено мнетосковать у твоего огня.Будь нежней, будь искреннее. Помни,Ты одна осталась у меня.
12 ноября 1919 г.
У камина
Ночь. И с тонким чешуйчатым шумомзацветающие уголькирасправляют в камине угрюмомогневые свои лепестки.
И гляжу я, виски зажимая,в золотые глаза угольков,я гляжу, изумленно внимаяголосам моих первых стихов.
Серафимом незримым согреты,оживают слова, как цветы:узнаю понемногу приметывдохновившей меня красоты;
воскрешаю я все, что, бывало,хоть на миг умилило меня:ствол сосны пламенеющий, алыйна закате июльского дня…
13 марта 1920 г.
«Людям ты скажешь: настало…»
Посвящается матери
Людям ты скажешь: настало.Завтра я в путь соберусь.(Голуби. Двор постоялый.Ржавая вывеска: Русь.)
Скажешь ты Богу: я дома.(Кладбище. Мост. Поворот.)Будет старик незнакомыйВместо дубка у ворот.
Кембридж
3 мая 1920 г.
Телеграфные столбы
Столбов однообразных придорожныхфарфоровые бубенцы и шестьгудящих струн. Скользит за вестью весть —шум голосов бесчисленных, тревожныхи жалобных, скользит из края в край.
И ты – на бледной полосе дороги,ты, странник загорелый, босоногий,замедли шаг и с ветром замирай,внимая проплывающему пенью.
Гудит, гудит уныние равнин,и каждый столб ложится длинной тенью, и путь далек, и ты один…
11 мая 1920 г.
«Когда, мечтательно склонившись у дверей…»
Когда, мечтательно склонившись у дверей,ночь придает очарованьепечалям жизненным, я чувствую острейсвое ненужное призванье.
Ненужное тебе, рабыня губ моих,и от тебя его я скрою,и скрою от друзей, нечистых и пустых,полузавистливых порою.
Деревья вешние в мерцающих венцах,улыбка нищего, тень дыма,тень думы – вижу все; в природе и в сердцахмне ясно то, что вам незримо.
От счастья плачет ночь, и вся земля в цвету…Благоговею, вспоминаю,творю – и этот свет на вашу слепотуя никогда не променяю!
Кембридж
12 мая 1920 г.
«В неволе я, в неволе я, в неволе!..»
В неволе я, в неволе я, в неволе!На пыльном подоконнике моемследы локтей. Передо мною домтуманится. От несравненной болия изнемог… Над крышей, на спинеготического голого уродца,как белый голубь, дремлет месяц… Мнетак грустно, мне так грустно… С кем бороться —не знаю, Боже. И кому помочь —не знаю тоже… Льется, льется ночь(о, как ты, ласковая, одинока!);два голоса несутся издалёка;туман луны стекает по стенам;влюбленных двое обнялись в тумане…Да, о таких рассказывают намшарманки выцветших воспоминанийи шелестящие сердца старинных книг.Влюбленные. В мой переулок узкийони вошли. Мне кажется на миг,что тихо говорят они по-русски.