Выбрать главу
Вставай! Вставай! Я вижу: за горою Плывут на Родину цветные облака. Там ценят земляки попрежнему твой труд, Там партизан, о прошлом вспоминая, Идёт на смерть за честь родного края, И кобзари о нём твои слова поют…
Довольно! Хватит! В комнате пустой Я от строки к строке гоняю рифму злую, Я строю, рушу, мну — звенит глагол литой! И, вспоминая юность боевую И вспоминая молодость мою, Кляну я свой недуг, зову и негодую, Над павшими за нас я горько слёзы лью, И, кровной матери призыв благословляя, Тебе я, Родина, тебе я, мать святая, Несу мою любовь и мщение пою…

1942. Июнь — сентябрь.

БАЛЛАДА О ЧЕТЫРЕХ РАССТРЕЛЯННЫХ

Расстрелян хозяин, И дочь, и жена, И маленький внучек. Квартира пуста. За что же расстреляны? В чём их вина? Молчат на дороге Четыре креста.
Быть может, убиты За сына-бойца, Что пал за Москву, За родные места Геройскою смертью Под вихрем свинца? Молчат на дороге Четыре креста.
Все знают: не скажут Комод у окна, Кривой рукомойник, Двух кресел чета, — Связала их клятвой О мести война. Молчат на дороге Четыре креста.

1944.

УРАЛ

Угрюмый взгляд его спокоен, Ревёт огонь, звенит металл! Не спит ночами старый воин, Куёт оружие Урал.
Огонь! Он верит в это слово: Огонь рождает чудеса! И правда голоса стального Трясёт седьмые небеса!
Он полнит речи Емельяна, Ермак ценил его совет. Под тенью молота-титана С ним Пётр садился за обед.
Он бил француза, шведа, финна, Трещали кости и мечи. У немца, сукиного сына, Он от Берлина взял ключи.
Что без него в бою отвага? В броню оденет он её! Кипит в ковшах стальная брага, Клокочет грозное литьё!
И, не мигая, в пламя горна Глядит задумчиво кузнец. Туда, где плавятся покорно Чугун, железо и свинец.
Он знает: там, где честь куётся, — Сталь убивает наповал. Недаром имя полководца Он сам для вечности ковал!
Он знает: близится победа. Ещё раз русские штыки У фрица — наглого соседа — Пересчитают позвонки!
И он за труд берётся снова, Дрожат долины и леса, И тень от молота стального Уходит к звёздам в небеса.
Но взгляд у кузнеца спокоен: Ревёт огонь, звенит металл! Не спит ночами старый воин, Куёт оружие Урал.

1943.

МАТРОССКАЯ ЛЕГЕНДА

Матрос на скале у Байдарских ворот, Как тёмная туча, над морем встаёт, На каске матроса зияет пролом, Бушлат и тельняшка дымятся на нём.
Браток, это сон или вражий обман? Иль с моря в глаза наплывает туман? Рука исполина простёрта вперёд, Как будто он в битву живого зовёт.
Как будто он кличет: «Ребята, за мной! Зовёт моряков Севастополь родной…» Иль это не голос, а буря сама? Иль это приказ повторяют грома?!.
Безмолвна долина; глядят моряки: Не видно над морем могучей руки. Лишь в мареве бледном к подножью скалы Бросаются с криком степные орлы.
Бросаются, падают, хрипло кричат И, перья роняя, всё смотрят назад, Туда, где над морем в заоблачный плёс Уносится бурей Бессмертный Матрос.

1944–1945.

СЕЛЕНЬЕ КЛЮСЫ

Здесь было некогда селенье, Теперь всё пусто. Никого. Как будто светопреставленье Прошло по улицам его. В садах бурьян и запустенье, Цепы притихли на току, Скелет амбара, как виденье, Устало дремлет на боку. Всё спит. Под пеплом мирный кров. Мяучит кот на пепелище, И трупами набитый ров Ведёт на сельское кладбище. Лишь хата с крышей набекрень Одна, как с тяжкого похмелья, Уставилась на ясный день И ждёт упрямо новоселья. Кто предсказал ей наш приход? Орудий гром? Весенний лёд? Уже идёт за нами вслед Трудов и песен гул весёлый: В лесу садятся за обед Строители и новосёлы. И скоро лес под топорами Застонет шумно, загудит, Пустырь покроется дворами И в сельсовете инвалид Начнёт по вечерам беседу Про нашу славную победу. Не так ли после ночи длинной Редеет мгла, рассвет встаёт, И слышно в песне петушиной: Вставайте люди! Жизнь идёт!