7
Пожалуйте вставать. Гуляетпо зеркалам печным ладоньистопника: определяет,дорос ли доверху огонь.Дорос. И жаркому гуденьюдень отвечает тишиной,лазурью с розовою теньюи совершенной белизной.
8
Как буду в этой же каретечрез полчаса опять сидеть?Как буду на снежинки этии ветви черные глядеть?Как тумбу эту в шапке ватнойглазами провожу опять?Как буду на пути обратноммой путь туда припоминать?(Нащупывая поминутнос брезгливой нежностью платок,в который бережно закутанкак будто костяной брелок.)
9
так впечатление былоево льду гармонии живет…
10
Влезть на помост, облитый блеском,упасть с размаху животомна санки плоские — и с трескомпо голубому… А потом,когда меняется картина,и в детской сумрачно горитрождественская скарлатинаили пасхальный дифтерит,съезжать по блещущему ломко,преувеличенному льду,в полутропическом каком-то,полутаврическом саду…
11
Бювар с бумагою почтовойвсего мне видится ясней,она украшена подковойи монограммою моей.Уж знал я толк в инициалах,печатках, сплющенных цветкахот девочки из Ниццы, алыхи бронзоватых сургучах.
12
В канавы скрылся снег со склонов,и петербургская веснаволнения, и анемонов,и первых бабочек полна.Но мне не надо прошлогодних,увядших за зиму ванесс,лимонниц, никуда не годных,летящих сквозь прозрачный лес.Зато уж высмотрю четырепрелестных газовых крыланежнейшей пяденицы в миресредь пятен белого ствола.
13
Ни шапки надевать не надо,ни легких башмаков менять,чтоб на песок кирпичный садавесною выбежать опять.
14
О, первого велосипедавеликолепье, вышина,на раме «Дукс» или «Победа»,надутой шины тишина.Дрожанье и вилы в аллее,где блики по рукам скользят,где насыпи кротов чернеюти низвержением грозят.А завтра пролетаешь через,и. как во сне, поддержки нет,и, этой простоте доверясь,не падает велосипед.
15
синеет, синего синей,почти не уступая в синивоспоминанию о ней,
16
…от валунапосередине от опушкиеще как днем освещена.
17
Фарфоровые соты синий,зеленый, красный мед хранят.Сперва из карандашных линийслагается шершаво сад.Березы, флигельный балкончиквсе в пятнах солнца. Обмакнуи заверну погуще кончикв оранжевую желтизну.Меж тем в наполненном бокале,в лучах граненого стекла —какие краски засверкали,какая радость зацвела!
18
Одни картины да киотыв тот год остались на местах,когда мы выросли, и что-тослучилось с домом: второпяхвсе комнаты между собоюменялись мебелью своей,шкалами, ширмами, толпоюнеповоротливых вещей.И вот тогда-то, под тахтою,на обнажившемся полу,живой, невероятно милый,он обнаружился в углу.
* * *
(Из романа "Дар")
Благодарю тебя, отчизна,за злую даль благодарю!Тобою полн, тобой не признан,я сам с собою говорю.И в разговоре каждой ночисама душа не разберет,мое ль безумие бормочет,твоя ли музыка растет…
_
Во тьме в незамерзающую воду,сквозь тихо падающий снег,в обычную летейскую погодувот этим я ступлю на брег.И к пристающему паромусук тянется, и медленно багромпаромщик тянется к суку сырому,и медленно вращается паром.
_
Здесь все так плоско, так непрочно,так плохо сделана луна,хотя из Гамбурга нарочноона сюда привезена…
_
ЛасточкаОднажды мы под вечер обастояли на старом мосту.Скажи мне, спросил я, до гробазапомнишь вон ласточку ту?И ты отвечала: еще бы!И как мы заплакали оба,как вскрикнула жизнь на лету…До завтра, навеки, до гроба —однажды, на старом мосту…
_
О нет, мне жизнь не надоела,Я жить хочу, я жить люблю,Душа не вовсе охладела,Утратя молодость свою.Еще судьба меня согреет,Романом гения упьюсь,Мицкевич пусть еще созреет,Кой-чем я сам еще займусь.
_
"…монументальное исследование Андрея Белого о ритмах загипнотизировало меня своей системой наглядного отмечания и подсчитывания полуударений… и с той поры, в продолжение почти года — скверного, грешного года — я старался писать так, чтобы получилась как можно более сложная и богатая схема: