Таким образом, он мог бы занять себя до встречи с Дэей, которая, как ему думалось, могла состояться нескоро. Впервые за долгое время ему показалось, что его план просто не имеет шанса на существование, ведь девушке, которая ему так дорога, с которой он так хотел быть вместе, могло просто-напросто понравиться жить в таком месте, как магистериум: там все было пропитано атмосферой магии, люди обладали силой, а вот ему самому там было не место.
Тьма окутала пылающий Альмандин, но долгожданная прохлада так и не пришла. Повсюду люди страдали от духоты и зноя, их кожа огрубела и потемнела, волосы выгорели, стали похожими на жженую солому. Везде, кроме магистериума и прилегающих окрестностей, везде, кроме земли магов. Люди, живущие в отдалении от этой благословенной земли, проклинали тот день, когда маги ступили на эту землю, ненавидели и завидовали живущим здесь, в магистериуме. Каждая мать горевала о том, что не может напоить и вдоволь накормить своего ребенка, каждый отец страдал, видя, как его дети и любимая женщина обливаются потом, стараясь выходить хотя бы одно жалкое растение. Злоба копилась, капля за каплей, и вскоре должна была выплеснуться. Народ сдерживал страх перед магией и ее носителями, подчас безжалостными, так непохожими на людей. Но страх постепенно отступал, и ему на смену приходила лишь черная ненависть, порождаемая нищетой и болью за своих близких людей.
Находясь в самом сердце магистериума, Дэя не могла не удивляться прохладному, освежающему и чистому воздуху, наполняющему сами стены и высокие залы. Все здесь поражало ее, заставляло трепетать юное сердечко. Она не боялась этих людей, таких ласковых с ней, хотя слово «маг» здесь в Альмандине было сродни страшному ругательству. Но девушка не видела зла, не ощущала его. Наоборот, ей казалось, что все здесь преисполнено спокойствия и мира. Тем не менее, ей не давала покоя одна мысль, заставляющая мучительно вспоминать снова и снова, и даже столь доброжелательные маги не могли избавить ее разум от воспоминаний.
Джей! Джей…
Не понимая, зачем она понадобилась этим могущественным людям, которые, казалось, забыли о ее существовании, Дэя продолжала бродить по бесконечным переходам великолепного здания, не уставая изумленно вздыхать, когда на ее пути встречался очередной архитектурный шедевр. Девушка подозревала, что эти тончайшие витражи, витиеватые мозаики, невесомые, легкие скульптуры создавались с помощью магии, просто потому, что простому человеку не под силу создать такое. Но ее сомнения не получали подтверждения. Девушка была предоставлена сама себе, и, будучи довольно стеснительной и не понимая своего положения здесь, ни с кем первая не заговаривала.
Однако так не могло продолжаться вечно и спустя неделю после ее появления в магистериуме, за Дэей пришел Генрих. Дэя знала, что он занимает высокую должность второго магистра Альмандина и подсознательно испытывала еще большую робость при виде такого влиятельного господина.
— Госпожа Дэя, пришло время нам кое-что обсудить, — начал свою речь Генрих, но, заметив, как покраснела Дэя, засмеялся и сменил официальный тон более непринужденным. — Ну-ну, не стоит так смущаться. Будем называть друг друга по имени, как друзья? — Генрих подмигнул, и Дэя почувствовала себя более уверенно.
— Нас ожидает наместник и первый магистр, — продолжил Генрих. — Мы дали тебе некоторое время, чтобы освоиться. Теперь же перейдем к делу. Наверняка, хочешь узнать, почему ты здесь?
— Да, конечно, вы ошиблись, господин Генрих! — порывисто воскликнула девушка. — Я хочу вернуться, пожалуйста…
Генрих не показал виду, что жалостливые глаза девушки тронули его. Он ощущал, что несмотря на участливое обхождение с ней, прекрасные условия жизни, несравнимые ни с чем в этой проклятой земле, несмотря на все предлагаемые ей блага и удобства, она действительно хотела уйти… уйти к нему.
«Ты такая чистая, как… свет», — подумал Генрих, но вслух произнес следующее:
— Это совершенно невозможно, и скоро ты узнаешь почему, Дэя. Ты хочешь узнать правду о себе?
— Да, хочу, — тихо пробормотала девушка, однако этого было достаточно для Генриха. Он взял Дэю за руку и повел за собой по длинному бесконечному коридору.
Дэя…
Мысли о ней не покидали его. Древние часы в коридоре пробили полночь, а Джею так и не хотелось спать. Лунный свет упал на деревянную стену. За стеной не было слышно голосов, значит, хозяева давным-давно спят.