Светлик сделал вид, что обдумывает слова руха, а потом кивнул.
— Дык, послать пошлю. Да только одно не понимаю, зачем вам какая-то тщедушная девка, когда в доме услады есть такие девоньки и всё при них? — Дружинник мечтательно усмехнулся и жестами показал, что именно при них по его мнению.
Мужчины переглянулись, хрипло засмеялись, понимающе кивнули и направились к выходу:
— Ну бывай, хозяин. Да соседям скажи, чтоб тоже оповестили, если увидят.
Светлик кивнул и выпроводил незваных гостей из сеней. В конце улицы показался несколько дружинников, громко говоривших и явно шедших со службы домой проведать семьи. Рухи ещё раз переглянулись и поспешили убраться со двора. Только, когда Светлик запер дверь на засов, позволил себе шумно выдохнуть и вытереть бисеринки пота, выступившие на лбу. Юноша поспешил скорее выпускать из подпола подругу. Клёна порядочно испугалась, девушку колотила мелкая дрожь, когда Светлик помогал ей выбраться. Отужинали в тот вечер в тишине.
Пока Велада укладывала детей спать, Светлик и Клёна сидели в сенях на лавке. Выходить с девушкой на улицу, юноша не рискнул.
— О чём я и говорила! Я твоих родных опасности подвергаю, — возбужденно шептала Клёна, — Мне тут никак нельзя! Светлик, миленький, ну пойми ты!
— Да не трусь ты так! Клёнка, ну пронесло же, — возражал ей шёпотом друг, — Похоже, они не знают, как точно ты выглядишь. «Коса каштановая, а сама мелкая да тощая», — передразнил незваных гостей дружинник и весело добавил, — Да под такое описание пол девок Зимогорья да окрестных весей подойдет!
На это Клёне возразить оказалось нечего. При таком скудном описании, девушку приметной не назовёшь.
Только утихли волнения по поводу происшествия, как в дверь тихо поскреблись. Всё ещё сидевшие в сенях друзья вздрогнули.
— Да кого там недобрая на ночь принесла? — ругнулся сквозь зубы Светлик и подошёл к двери.
Клёна спряталась за его спиной в полумраке сеней. Дверь снаружи ещё раз тихо поскребли. Светлик аккуратно приоткрыл, делая сначала щёлку, а когда увидел пришедшую, то отворил шире и сделал приглашающий жест. В сени вошла Ряска и без всяких приветствий тихо и быстро заговорила:
— В дом мастера Алистера днём вломились. Повезло, что мимо шёл патруль и заинтересовался шумом. Так что отвадили. Я пришла предупредить, что всё несколько хуже, чем мастер предполагал.
— Сколько их было? — Светлик нахмурился.
— Трое. Все не здешние, но без рушьих плащей.
Дружинник кивнул.
— Незадолго до тебя к нам тоже наведались двое, — и хмыкнул, — Похоже у них нет точного описания. Уверена, что за тобой не следили?
— Уверена, — Ряска ответила несколько самодовольно, — Я не первый год у мастера служу.
Они обменялись ещё несколькими фразами относительно мастера. Служка сообщила, что если обойдется без происшествий, то к утру Алистер закончит работу над амулетом и останется дождаться только Витарра. После ухода Ряски, друзьям было о чём поразмыслить.
— Странно ведут себя эти рухи, — Светлик сидел на скамье скрестив руки, — Высших стражей сто лет в обед как не видели. А тут вдруг объявились, так ещё и плащи прячут. Как думаешь, сами от кого прячутся. Ох, странно это всё, Клёнка. Чует мое сердце, не с проста плащи-то прячут. Витарр этот твой ничего не баял по этому поводу?
Девушка лишь помотала головой.
— Он то должен знать что к чему. Сам же рух! Ну ничего. Объявится — потолкуем, — в голосе парня слышалась угроза.
Клёна примиряюще дотронулась до скрещенных рук друга.
— Только не горячись Светлик. Помни, Витарр на нашей стороне.
— Сдается мне, он на своей собственной стороне, — возразил юноша, а потом более миролюбиво ответил, — Пойдем спать. Как там Ясиня говорила?
— Благие дела в ночи не делаются, — хором, подражая скрипучему голосу зареченской ведуньи, произнесли друзья, тихо посмеялись и разошлись спать: Клёнка на полати, а Светлику постелили на полу.
***
День у мастера Алистера не задался с самого утра. Опять всё утро где-то пропадала эта дрянная девка, и свой завтрак он получил чуть позже обычного, что вкупе с ошибкой в плетении амулета настроения не прибавляло. Оладьи со сметаной и молоко несколько поправили дело. День, казалось, начал налаживаться, мастер даже нашёл и обезвредил ту досадную ошибку в амулете, оставалось доделать не так-то и много. Но тут в ярко-синюю входную дверь его дома очень громко и настойчиво постучали, будто со всего размаху лупили по ней башмаком с кованным носом. «Не к добру», — промелькнуло в голове Алистера. Как назло, нерадивая служка открывать пришедшим не спешила, и пришлось спускаться самому. «И за что я только плачу этой дрянной девке? Выгнать бы давно взашей!» — Если за что он Ряске и платил, то точно не за встречу незнакомцев, о чём сам зимогорский колдун прекрасно знал, но всё равно часто бранился.