— Вы спалили мою деревню, — зло ответила девушка, взглянув исподлобья на своего тюремщика.
— Ешь, маленькая ведьма, — начиная терять терпение, с угрозой произнес Ульвар, — иначе снова окажешься в башне.
Клена, помедлив, взяла ложку, и рух удовлетворённо хмыкнул. Какое-то время они ели молча.
— Не пойми меня неправильно, но это было вынужденное зло во имя высшего блага. - откинувшись на спинку стула сказал Ульвар. — А то что там оказалась именно ты, — он хищно прищурился, — просто промысел богов.
Клёна молча продолжила есть, сделав вид, что не слышала его.
— Спустя столько лет...— задумчиво протянул Ульвар и после небольшой паузы уже совсем другим тоном спросил: — Какое имя тебя дала старуха?
Девушке не хотелось отвечать, но злить своего вспыльчивого пленителя было неразумно.
— Калёна. — хмуро ответила она.
Рух лишь хмыкнул.
Он скрестил руки на груди и пристально смотрел на девушку, спешно поглощавшую свою похлебку.
— Я дам тебе шанс искупить прегрешения матери.
Клёна едва не выронила ложку от захлестнувшего возмущения. Девушка старалась остаться внешне спокойной, но внутри уже против воли поднималось пламя. Неожиданно рух перегнулся через стол и выбил прибор из руки Клёны.
— Глупая ведьма, — прошипел Ульвар.
Дымящаяся ложка глухо стукнулась о пол. Звук привел Клёну в чувства, и она испуганно сжалась. Незаметно подошедшая стража выдернула девушку со стула и поставила на ноги.
— Уведите. — Раздосадовано рявкнул рух.
Девушка с содроганием представила холодную продуваемую башню и непроизвольно съежилась. Послушные стражи буквально вытолкали её из комнаты и потащили по коридорам, но к удивлению ведуньи, втолкнули в небольшую комнату, вроде той, в которой девушка очнулась в первый раз, но дверь была окована железом. Ещё одни сюрпризом оказалось наличие в комнате подобия соломенного тюфяка и даже одеяла.
— Подожжешь что-нибудь — снова окажешься в башне, — произнес один из стражей, до того всегда безмолвствующих, и закрыл дверь.
В этот раз пленнице даже оставили факел.
***
Дни тянулись похожие друг на друга серые и полные безысходности. Солнце редко радовало Клёну своим присутствием. Почти каждое утро и вечер девушку для трапезы отводили в комнату Ульвара, а затем возвращали в место её заточения. Всё остальное время ведунья пыталась воспользоваться подарком домовика Вячко, чудом не потеряв потускневшее медное колечко во всех этих передрягах. Но что бы она ни делала, чуда не происходило, Вячко не появлялся. Пару раз девушка в сердцах швырнула бесполезное кольцо в стену, но потом подумав подобрала. Ну и пусть оказалось неволшебное, ничего своего у неё всё равно больше нет. Очень быстро Клёна сбилась со счета сколько дней она провела в заточении. Надежда на спасение практически покинула девушку. Мир постепенно терял краски.
В один из безрадостных вечеров, когда Клёну снова отвели к предводителю рухов, он, неожиданно спокойный, завел разговор:
— Мы не с того начали, Калёна, — мягко произнёс Ульвар, задумчиво крутя в руках кружку, прежде чем сделать глоток. — Ты упрямишься и молчишь все эти дни.
«Может не стоило сжигать мою деревню, окаяный мавкин сын. Да чтоб шишиги сожрали твою печень!», — мысленно едко ответила ему Клена и крепче сцепила пальцы вокруг своей кружки так, что её напиток едва заметно задымился.
— Я даже рад этой насмешке богов. — Рух неспешно сделал глоток. — Твоя мать была строптива, но ты... Ты настоящий подарок судьбы. — Его глаза опасно блеснули. — выросшая вдали от Древа и всеобщего поклонения. Покорная.
Клена изо всех сил старалась не запустить ему в голову кружкой или что-нибудь не поджечь.
— А какая в тебя плещется сила! Мы могли бы стать новыми богами. — Он протянулся через стол, силой расценив её пальцы, взял за руку и проникновенно посмотрел в глаза. В такие моменты он казался девушке совершенно безумным. — Ты и я, Калёна. Мы сможем стать богами. Вместе. Я мог бы обучить тебя. — Ульвар отпустил её руку, и воодушевлённый своей идеей встал из-за стола.
Клена брезгливо вытерла ладонь о подол платья, но рух погруженный в свои мысли не заметил.
— Сделать тебя новой Матерью Ветров. — Он улыбнулся, и Клёна сделалось жутко. — Но сначала обучить. — От тона, которым это было сказано у девушки мурашки побежали по спине. — Выпьем же за это! — Рух подошёл к столу, поднял свою кружку, стукнув сначала о кружку собеседницы, сделал глоток и приказал: — Пей.