Но большее недоумение у них вызвали действия собственного сына. Оставив маму и зверушек со своими родителями, друг сразу потащил меня вниз. — Сын, ты куда? — задал вопрос глава семейства, но в ответ только и получил:— Все потом, сперва надо кое-что проверить. Я вообще ничего сказать не успела, только развести одной свободной рукой, показывая, что и сама толком еще ничего не поняла, за вторую меня тащили вниз.
Нам вслед что-то говорили, но я лично не разобрала ни слова. А потом и вовсе стало ни до чего. Ни нижнем этаже была всего одна дверь, ее передо мной и открыл парень. Я несмело вошла внутрь. При моем переходе через порог она засветилась, но я не придала этому значения, а вот друг только победно ухмыльнулся.
Пустая комната, освещенная светляками по периметру. Посредине красный камень неправильной формы. Мне показалось, или он реально дышал? Даже дух захватило, настолько все было необычно. — Подойди к нему и положи обе руки в выемки для ладоней, — шепотом предложил друг.
Я несмело приблизилась и сделала так, как меня попросили. В следующую секунду по телу прошла сперва волна жара, потом холода, а в конце будто струя огня опалила запястье. Я не сдержала вскрика. Ридэш мгновенно оказался рядом. Он взял обе мои ладони в свои и перевернул так, чтобы мы оба увидели татуировку алого с золотом по краям цвета.
Мой рот непроизвольно приоткрылся. — И что это означает? — шепотом спросила, разглядывая странный рисунок: камень в форме конуса алого цвета, его опоясывала золотистая вязь. — Только то, что вы наша дочь, — раздался потрясенный голос от дверей. Родители не выдержали, прибежав вслед за нами.
Я была слишком потрясена, чтобы адекватно мыслить. Мой взгляд метался с татуировки на друга, точнее, как выяснилось, брата, а с него на маму и на его родителей. Пауза затягивалась, никто из нас не знал, о чем говорить. Я обдумывала линию поведения, так как отказываться от матери, вырастившей меня, не собиралась, но и решать вопрос с настоящими родителями тоже надо было. — Что ж, идемте за стол.
Кажется, без гномьей настойки тут не разберешься, — разорвала тишину моя мама-ведьма. С ней согласились все. Разобрались, часа через три-четыре, когда даже мы с Ридэшем оказались в невменяемом состоянии. Оставив родителей и дальше «разбираться», меня подняли на руки, так как собственные ноги так и норовили заплестись в косичку, и понесли наверх. По пути мы, кажется, что-то или кого-то снесли, до меня доносились вскрики.
Но сил открыть глаза и проверить, попросту не было. Мы так и упали на кровать Ридэша в обнимку. В таком же виде нас и застали утром неприлично бодрые и веселые родители. — Ууууу, дайте мне топор, — промычала, так как голова раскалывалась и сил смотреть на довольных взрослых не оказалось. — Рид, зачем мы пили, не знаешь?
— За компанию? — вопросительно произнес юноша, в данный момент выглядевший совсем не аристократично. Наверняка и я не лучше, такая же помятая и растрепанная. — Это лучше топора, — прошептал отец семейства, протягивая и мне, и парню по стакану зелья. Мы залпом опорожнили емкость и прислушались к себе.
Я глянула на брата, он на меня. — И правда лучше, — поведала через несколько минут, ощущая, как головная боль окончательно ушла. И теперь мне нестерпимо захотелось в душ. Запах перегара зелье не могло убрать. — А сейчас, дети, приводите себя в порядок и в столовую.
Есть разговор, — заметил мужчина. — И почему мне кажется, что мы попали? — задала риторический вопрос, на который юноша только ухмыльнулся. — Не бойся, прорвемся, — пообещал он, и я ему сразу поверила. Уж мы-то точно прорвемся, из любой оппы вылезем целыми и невредимыми, да еще и с презентами, если понадобится.
В душевую я успела первая, опередив парня на пару секунд. Он только и мог фальшиво возмущаться и ныть под дверью, поторапливая меня. Пришлось все делать быстро. А когда вышла, Хэсь уже раскладывал наряд, чистый, принесенный наверняка из моей комнаты. К тому моменту, как Ридэш уже переодетый, бодрый и свежий оказался в комнате, я тоже успела привести себя в порядок.
Меня критически осмотрели, довольно хмыкнули и чинно подставили локоть. Так мы и спустились вниз, где народу значительно прибавилось. Ощущение грядущих неприятностей прокатилось по телу.
Видимо, не только у меня.
Потому что Ридэш, стиснув чуть сильнее мою ладонь, прошептал:— Не переживай, здесь запрета на колдовство нет.
Спишем в случае чего на твое нечаянно.
И подмигнул.
Даже радостнее на душе стало.
И, как однажды сказал Хэсь, и море по колено.
С такой поддержкой я точно справлюсь.
ГЛАВА 3
В столовой за столом находились родители Ридэша: Тариэра вер Сиашаса и Гортар вир Сиашаса, моя мама, а так же еще трое мужчин, перед которыми лежали драгоценные камни. Один из гостей напоминал юного герцога Туарэ.
Но я не стала бы этого утверждать, так как все трое оказались чем-то неуловимо похожи. — А это кто?
И что они здесь делают? — одними губами прошептала, смотря на мужчин.
— Это родители небезызвестных тебе аристократов. Почему нет четвертого, не знаю, видимо, дела, или его сын уже обручен, — шепнул мне юноша на ухо, пока мы подходили к дверям.
— Что значит, обручен? Ты хочешь сказать, что эти снобы по мою душу?
А почему они к вам явились? — не поняла я.
— Не знаю. Но, думаю, нам сейчас об этом поведают, — вздохнул Ридэш.
Ему ситуация не нравилась так же, как и мне. — Быстро же они опомнились, — процедила сквозь зубы.
— Я только недавно проявила свой дар, а они уже тут как тут, слетелись, как стервятники. — А ты как думала?
Такое сокровище и бесхозное, — отозвался Ридэш. Брат.
Даже странно было так его называть даже про себя. Первыми нас заметили питомцы.
Судя по их недовольным выражениям, гости не только нам не доставляли радости, но и они их сразу же невзлюбили, наверняка услышали то, что им не понравилось, и я не удивлена, ведь аристократы настолько беспардонны, что скорее всего уже делили шкуру не убитого хвырша, точнее меня. Вот мои пушистые друзья и разозлились.
— А вот и юные дарования, — оскалился Высь, мотнув хвостом и, словно невзначай задевая одного из мужчин по лицу. Я едва сдержала смешок, но с благодарностью посмотрела на питомца.