–Бегать не буду, а заглянуть туда уже давно пора, посмотреть, поговорить с этим Колямбой, – Игнат усмехнулся, намеренно коверкая имя начальника.
Мария резко повернулась на брата, выпрямилась и вытянула вперёд правую руку тряся указательным пальцем прямо у его лица.
–Даже и думать забудь, за километр туда не ходи, ты в дом больше не попадёшь, и дорога у тебя одна останется!
–Вот так вот просто значит ты брата на хахалька сменишь? Я даже и познакомиться не могу с женишком-то да? – Игнат начинал хмуриться, тяжёлое пробуждение и пульсирующая боль в голове добавляли своё и он уже приближался к яростному состоянию.
–Он женатый человек и мне от него ничего не нужно…
–А вот ему от тебя оочень нужно, – перебил Игнат сестру.
–Пузырь твой в холодильнике, я ушла к Иринке и даже не думай к ней стучаться за добавкой. Захочешь упиться – иди и ищи себе водку сам, я тебя своими руками в могилу класть не буду!
Мария накинула на себя халат и завязала поясок. Взяв с кухни подложку с курицей, она двумя резкими движениями обулась в тапки и ушла к соседке на второй этаж хлопнув дверью так, что на ступеньки прямо перед ней рухнул целый кусок шпаклёвки с потолка.
4.11. Делирий.
Помимо пузырька в дверце холодильника у Игната имелись по квартире три заначки с остатками водки, именно их он и решил опустошить на опохмел. Первая была в кресле, на котором он лежал. Вынув бутылку трясущейся рукой из внутреннего механизма кресла, Игнат поднёс её ко рту и резко перевернул, напиток оказался в горле мужчины не задержавшись во рту, тепло разбежалось по внутренним органам Игната, руки стали трястись гораздо меньше, взгляд уже мог фокусироваться на статичных предметах на короткое время и уже через три минуты он позволил себе перейти в положение сидя на краю кресла уперевшись локтями в тощие ноги. Оглядев комнату вокруг себя, он вспомнил куда ему следует идти дальше. Ближайшая к нему бутылка с остатками находилась в той самой тумбочке в прихожей, о поверхность которой так невыносимо ярко бились ключи: «чёрт бы их подрал, эти ключи», подумал Игнат в попытке подняться с кресла.
Подняться не получилось и он упал на пол, на руках и ногах, почти как собака, он дополз до стены и опёршись на неё поднялся на ноги. Доковыляв до тумбочки, он снова рухнул на четвереньки и открыл дверцу. Из левого осеннего сапога сестры Игнат достал бутылку и не глядя на то, сколько в ней было содержимого, моментально определил всё в желудок. Тело его было одновременно невесомо и в то же время в пять раз тяжелее чем в обычном состоянии. Конечности в положении лёжа ощущались таким образом, словно сделаны из ваты, но, как только он пытался ими пошевелить, эта вата спрессовывалась до такого состояния, что становилась тяжелой как сталь. Забыв про третью заначку, Игнат пополз напрямую к холодильнику и распахнул дверцу. Его озарило ярчайшим светом, Игнат моментально захлопнул дверцу с такой силой, что с холодильника посыпались разделочные доски, которые стояли ровной стопочкой на его крыше. Собравшись с силами, мужчина зажмурил глаза и снова распахнул дверцу. Не глядя он начал шерудить руками по полкам снося и переворачивая всё, что на них стояло, бутылка никак не лезла в руку. Наступила очередь дверцы и, схватив и вышвырнув на другой конец кухни бутылочку с соевым соусом он наконец-то добрался до заветной, как ему казалось на тот момент, заначки. Игнат был уверен, что бутылка не полная и, кое как отвинтив крышку он опрокинул горлышко себе в рот и вливал в себя водку до того момента, пока горло не отказалось глотать эту жидкость. Отдёрнув руку с бутылкой от своего лица, он раскрыл глаза и увидел, что внутри ещё есть половина содержимого. Решив, что этому добру он найдет применение позже, Игнат закрыл бутылку и швырнул её под кухонный стол. Ухватившись за тот же стол, он сумел вскарабкаться на стул и развалился в нём практически в отключенном состоянии на двадцать минут.
Игнат открыл глаза, холодильник был открыт, но свет из него был не обыкновенно-жёлтым, а мрачно-красным. Ногой Игнат захлопнул дверцу, но сквозь широкую щель между ней и самим холодильником, которая образовалась в тот день, когда Игнат серьёзно избил его, всё равно проглядывалась тонкая красная полоса. Это разозлило Игната, он был уверен, что свет в холодильнике гаснет, когда дверца закрывается. Откинувшись в стуле ещё на пять минут, он вернулся к этому вопросу, подполз к холодильнику и открыл его. Алые лучи света стали резать ему глаза, он резко захлопнул холодильник и решил включить свет в кухне чтобы разобраться в чём дело. После того, как он ударил кулаком по выключателю, в кухне стало ещё темнее, но по мебели и стенам ползали, сменяя друг друга алые и бордовые пятна. Сердце Игната забилось, рот и глаза самопроизвольно раскрылись на максимальную ширину, и он вскричал не своим голосом: «Мама! Мамочка! Мама, спаси и сохрани, что со мной!?». Отпрянув из кухни в комнату, он пополз к своему креслу, подняв голову он увидел, что на краю расправленного кресла сидит чёрный до боли знакомый ему силуэт с прямой спиной и длинными волосами: