Старик гордо умолк. Я настроилась слушать дальше, но «дальше» не было. И все? А где рассказ про целую вереницу правителей, сменяющих друг друга, как листки отрывного календаря? Да, сдавать здесь экзамен по истории одно сомнительное удовольствие.
– Здесь нет никаких законов? – поинтересовалась я, обводя мутным взглядом комнату. Когда за тебя некому заступиться, сразу вспоминаешь о законах.
– Ась? Законы? Законы – это щит слабых. А слабым не место в Кандингере. Сильные не должны подстраиваться под слабых. Люди хотели, чтобы мы, маги, обладающие силой, подстраивались под них, считались с их мнением и жизнями, – заметил старик, отслеживая реакцию в своей мензурке. – У слабого есть два пути. Стать сильным и стать нужным. Ну что ж. Давай–ка для начала займемся твоим ожогом. Ты будешь говорить мне, что чувствуешь, а я буду записывать. Итак.
Идея была плохой. Я сразу представила протокол с моими односложными восклицаниями. Через лет сто шкалу от «мля, это невыносимо!» до «ой-ой-ой, щиплет!» назовут моим именем. Если вы вдруг мечтаете внести свой вклад в науку, не обязательно получать научные степени и участвовать в конференциях. Можно просто задумчиво смотреть сквозь прутья клетки на людей в белых халатах.
Мне в руку дали пузырек с синей жидкостью, вызвавшей у меня ассоциации с антифризом и прочими производными химической промышленности.
– Я не буду пить! – категорически ответила я, вспоминая, какого цвета у меня жидкость для чистки сантехники. «При попадании на кожу – промыть водой, при попадании в глаза – промыть водой и обратиться к врачу, при попадании внутрь – обращаться к патологоанатому!».
– А кто тебе сказал, что это надо пить? Лей на ожог, – заметил ученый, отслеживая пузырьки на дне своего нового изобретения. – Я немного изменил формулу. Сделал его слабей. Если все пойдет нормально, то ожог слегка залечиться…
– А нет такой штуки, которая вылечит его сразу? – поинтересовалась я, опасливо глядя на склянку и ее содержимое.
– Зачем? Мне это не выгодно. Это зелье лишь вызовет легкий эффект заживления.То что нужно, чтобы обзавестись постоянными клиентами! – воскликнул старик, пристально глядя на результат.
Я посмотрела на руку, зажмурилась – и полила ее. Кожа слегка порозовела, волдыри уменьшились. Повезло. Было лишь легкое покалывание и пощипывание.
– Больно? – поинтересовался старик, разглядывая мою руку.
– ДИСКОМФОРТНО! – заметила я, радуясь, что боль, к которой уже почти привыкла, прошла.
– Вот нечего себе там шептать под нос! Говори нормально! Надо еще разбавить. Нормальное зелье для лечения ожога вызывает дикую боль. А это – разбавленное в пропорции один к десяти. Чтобы вылечить ожог нужно купить десять банок. Десять банок по двадцать это уже двести. Неплохо. Пятнадцать банок по пятнадцать – двести двадцать пять.
Это чудодейственное снадобье сделано из вытяжки крыльев бенгальской акулы, и отлично помогает вам избавиться от … лишних денег. Это снадобье лежало рядом с чудодейственной молекулой, от которой набралось невероятных целебных свойств!
За стеной раздались шаги и окрик. Старик делал какие-то записи, не обращая внимания на стук. Кто-то уже сломал об дверь правую руку, теперь ломает левую. Я молчала. Через минуту в дело пошли ноги, пытаясь выбить дверь. Правая нога уже устала, поэтому ей на помощь через некоторое время поспешила левая! Судя по тому, что после паузы стук возобновился, у меня появилось подозрение, что пришел мужчина. А все потому, что женщина не была бы такой настойчивой.
– Кто-то стучится! – громко заметила я.
– Где? Стучат? А? – встрепенулся Мог, бросая записи и со скрипом вставая со скрипучего стула. – Так чего ты молчишь? Мой предыдущий раб предупреждал меня о клиентах!
Сейчас, очевидно, стучались головой.
– Иду-иду! – произнес старик, глядя на свое незаконченное детище. – За мной, живо!