— Можешь открыть глаза, — донеслось до нее.
Она облизнула высохшие губы.
— Пожалуйста... — вырвалось у нее, и она устыдилась своего слабого голоса, похожего на писк.
Раф силой взял ее левую руку и положил себе на бедро. Дженнифер распахнула глаза и с облегчением перевела дыхание: на нем были черные шелковые пижамные брюки. Свободно завязанные шнурком, они закрывали его стройные бедра, немного спустившись на упругом животе. Слава Богу, все было пристойно...
— Что, разочарована? — спросил он, медленно водя ее рукой по шелку брюк на крепком бедре.
Дженнифер молчала. Раф поднял ее правую руку и положил себе на правое бедро. Затем снял с нее очки, сложил их и опустил в наружный карман ее халата.
— 3-зачем ты это сделал?
— В кровати тебе не нужны очки. Там и так можно все разглядеть, — прошептал он и потянул за пояс ее халата. — Это тебе тоже не нужно.
Дженнифер хотела возразить, но — о ужас! — ее губы встретились с его. Раф быстро овладел ее ртом и начал творить языком чудеса. Дженнифер не заставила себя ждать и ответила Рафу страстным поцелуем. Он застонал и безрассудно бросился в море удовольствия, не скрывая своего желания. Его язык извивался вокруг ее языка в эротическом танце. Раф показывал все свое мастерство любовника, стараясь утолить жажду Дженнифер.
Тело ее напряглось, грудь набухла, когда Раф выудил ее язык в свой рот, чтобы продолжить начатый эротический танец в такт чувственному покачиванию бедрами.
И, только почувствовав, как его руки скользнули вниз к ее талии и стали развязывать пояс, Дженнифер как будто очнулась и ужаснулась тому, что не смогла устоять перед этим мужчиной и чуть было не попала в его сети.
— Нет-нет, мы не можем... — Она отпрянула назад, отрываясь от его губ, задыхаясь и хватая ртом воздух.
— Не можем что? — прошептал он, не отпуская ее и целуя в щеку. Его голос был полон страсти.
— Не можем... не можем вместе лечь спать... — Она тяжело вздохнула. Ведь все шло к этому, не так ли?
— Почему нет? Если мы оба этого хотим. — В его голосе появились низкие гортанные звуки. — Нет ничего, что могло бы нас остановить...
Почему нет? — повторила она про себя. Почему не взять то, что хочешь?.. Но нет, только не так. Слишком опасно, слишком многое поставлено на карту, слишком серьезная игра, слишком высоки ставки.
— Просто не можем... — прошептала она. Раф молча стоял, касаясь губами ее волос.
— Ты сделала бы это, если бы я заплатил тебе? — неожиданно спросил он. — Ты бы разделась для меня за деньги, дорогая? Ты стала бы медленно снимать одежду... и ласкать себя для моего удовольствия? — Его бархатный голос был полон жестокого цинизма, но он продолжал: — Сколько стоит твое тело, Дженнифер? Сколько мне пришлось бы заплатить, чтобы сделать с ним все, что я захочу? Сколько ты берешь за имплантацию в себя спермы, украденной у мужчины?
Сказав эти горькие и обидные слова, он пригвоздил ее к двери. Его руки лежали у нее на плечах, бедром он прижимал к двери ее ноги. Его безжалостные вопросы привели Дженнифер в ужас.
— Сперму никто не крал. Ты ее сам отдал! — кричала она, толкая его накачанные бицепсы, протестуя против незаслуженных обвинений. Она не собиралась мириться с тем, что ее обвиняют не только в ее собственных, но и в его ошибках. — Ты пошел на это добровольно, ты сам говорил, и в то время тебя совершенно не волновали последствия. Ты не думал о детях, которые могли родиться. Тебя волновало только одно: насолить своему отцу! Это была твоя идея, а значит, есть и твоя доля вины, если говорить об обвинениях.
— В основе всего лежала анонимность, — набросился Раф на Дженнифер. — Если моя сперма не была украдена, то почему мне кажется, будто меня изнасиловали?
Эти слова явились для Дженнифер полной неожиданностью. Его искреннее мучительное замешательство лишило ее злости, которая помогала ей обороняться. Дженнифер обмякла. Ее расслабленные пальцы начали непроизвольно гладить и успокаивать его. Как она могла причинять ему боль своими эгоистичными попытками защитить себя. Как она могла! Это было невыносимо.
— Нет, о нет, нет, нет... — Она покачала головой, и ее волосы коснулись его побелевших пальцев. Взгляд ее темных глаз был сочувственным. — Пожалуйста, не говори этого, даже не думай подобным образом. Все далеко не так...
— Нет? Тогда скажи мне как, Дженнифер, — тихо сказал он. — Сделай так, чтобы я немного успокоился и не думал, что со мной так скверно обошлись. Скажи мне как женщина, которая зарабатывает себе на жизнь, заботясь о других людях, которая жертвует карьерой ради больной матери, которая тратит все свои деньги на создание собственного бизнеса, чтобы два пожилых человека чувствовали себя обеспеченными и нужными, которая дает приют больным бездомным животным... скажи мне, как такая женщина могла сознательно ухватиться за навязчивую идею больного пожилого мужчины ради собственной выгоды. Неужели деньги действительно так много для тебя значат?