Кирпичная стена была неровной, и Томас без труда отыскал опоры для ног. Добравшись до окна, он взялся за ржавую решетку, подтянулся и замер, поддерживая равновесие. Веревка вздрогнула и натянулась: Гидеон начал подниматься.
Окно, составленное из небольших глазков свинцового стекла, разделялось на четыре высокие панели. Томас извлек из левого сапога тонкий кинжал и просунул острие снизу между деревянными рамами. Осторожно шевельнув клинком, он зацепил и поднял задвижку. Рамы раскрылись внутрь — с едва заметным скрипом. Лунный свет упал на полированную крышку стола, оказавшегося прямо под окном, но в самой комнате царил непроницаемый мрак. Вокруг было тихо, однако безмолвие казалось весьма напряженным, что ему совсем не понравилось.
Подоконник громко скрипнул под сапогами Томаса, и он торопливо шагнул вперед. Ну что ж, подумалось ему, сейчас мы все и узнаем. Тяжелые шторы, пропустив внутрь, обдали его облачком пыли, в комнате царила прежняя тишина.
— Ну, есть там кто? — негромко спросил Гидеон снаружи.
— Возможно, и нет. Не поднимайся пока. — Томас заткнул кинжал опять за голенище и извлек шпагу. Если вдруг из тьмы неожиданно появится кто-нибудь, лучше держать его на расстоянии клинка.
Внизу, негромко ругаясь, зажгли фонарь, спереди его прикрывала подвижная металлическая пластина. Осторожно передали его наверх Гидеону. Томас в нетерпении ощущал, что тьма прочной стеной буквально давит на него. Он предпочел бы, чтобы сейчас здесь находились еще один волшебник, кроме Брауна, прочие гвардейцы и городские волонтеры, словом, войско, способное утихомирить любой мятеж, который могут учинить мнительные жители Речного квартала, если обнаружат буквально на пороге собственного дома безумного чародея-чужеземца. Но приказ есть приказ, и если гвардейцы королевы или их капитан погибнут, тайно проникнув в дом Грандье, то по крайней мере не будет гражданской войны. Хитроумная интрига, невольно признал Томас, хотя направлена она была именно против него.
Вытянув руки за окно, чтобы принять притененный фонарь у Гидеона, он заметил какое-то шевеление — буквально уголком глаза. Опустив фонарь на стол, Томас вгляделся во тьму, пытаясь понять, действительно ли он видел движение, или же оно только померещилось ему.
Лучик света, исходящий из-под железной шторки, наполнил комнату движущимися тенями. Носком сапога Томас приподнял затвор.
Неяркий огонек единственной свечи отразился на дюжине предметов: на лаковых створках шкафов, позолоте кожаного кресла, металлических нитях, прошивавших атласные шторы на манер парчи.
И в этот миг деревянный херувим, поддерживавший правый угол стола, на котором стоял Томас, повернул голову.
Капитан непроизвольно шагнул назад.
— Сэр, что случилось? — хриплым шепотом спросил Гидеон.
Томас не ответил. Он оглядывал комнату: дикарские маски на каменной доске щурили белые пустые глаза, безмолвно причмокивая крохотными ртами. Бронзовая змея, оплетавшая ногу подсвечника, нехотя шевельнулась. Лианы, вышитые на шерстяном ковре, переплетались змеиным клубком.
Придерживая веревку, Гидеон высунулся из-за ставни, чтобы поглядеть, и крепко выругался.
— Хуже, чем я рассчитывал, — согласился Томас, не отводя глаз от жутковато ожившей комнаты. Немигающие пустые прорези глаз смотрели на него с беленого дерева, рты и конечности безмолвно шевелились. «Видят ли эти маски? Слышат ли?» — мрачно подумал он. Скорее всего да. Однако Томас сомневался, что все это представление предназначалось лишь для того, чтобы отпугивать незваных гостей, сколь бы удачно ни справлялись предметы с подобным делом.
— Этот дом нужно сжечь дотла, — прошептал Гидеон.
— Сперва нам нужно живым извлечь отсюда Дубелла. Пепел его нам ни к чему.
— Но как?
Хороший вопрос, решил Томас. Лианы в ковре уже приподнимались над полом щупальцами морской твари. Они были толщиной с мужской кулак, в их мощи сомнений уже не оставалось, а металлические блестки золотых нитей, впряденных в ткань, превращались в острые шипы. Промедление сделает мероприятие еще более опасным. Посветив, Томас шагнул на кресло, золоченые подлокотники которого своим видом напоминали миног. Они отчаянно напряглись, но не смогли дотянуться до него головами. Отсюда он мог сойти на прочный деревянный пол и направиться к двери.
Гидеон попробовал было влезть на подоконник, но лианоподобные щупальца уже поднялись до пояса и цеплялись за край стола.
Томас сказал:
— Нет, не смей двигаться.
Лианы в едином порыве потянулись на звук голоса, на глазах удлиняясь, и Томас ударил всем телом в дверь. Засов оказался хилым и не выдержал его веса. Вылетев за дверь, он едва успел остановиться, услышав гулкий стук о темную деревянную панель перед собой. Выронив фонарь, Томас нырнул в сторону, пытаясь найти убежище между двумя обтянутыми парчой креслами и камином.