Окованная железом дверь оказалась тяжелой; беглым взглядом охватив комнату, он понял, что там изваяний нет. Томас захлопнул за собой дверь перед неуклюже подступавшим к ней ангелом; капитану удалось задвинуть засов как раз вовремя. Едва Томас отошел от двери, как статуя навалилась на нее с противоположной стороны.
Лунный свет, проникавший в высокие незашторенные окна, падал на выстроившиеся вдоль стен шкафы, уставленные фолиантами в кожаных переплетах, по большей части прикованными к полкам. Просторная комната была полна всякой библиотечной и алхимической всячины, там царила относительная тишина, нарушаемая лишь хаотическим тиканьем нескольких настенных часов; письменный стол был в беспорядке завален бумагами, верстаки — флягами и бутылями из цветного стекла с длинными горлышками. Пахло горелым салом дешевых свечей, мускусом книжных переплетов и кислятиной, остававшейся на дне посудин или пятнавшей пол и крышки столов. Вновь взяв в руки шпагу, Томас направился к окну; прирожденная осторожность заставила его лавировать между пятнами, оставленными на полу алхимическими реактивами. Он понимал, что придется возвращаться в этот дом: бумаги, заполнявшие шкафы и столы, вне сомнения, могли поведать о тайнах Грандье, а сейчас не было времени пытаться выудить полезную информацию из мусора.
Томас обошел подгнивший остов ветхого печатного станка, шкаф, переполненный заляпанными краской отпечатками, и остановился в дальнем конце комнаты; устроившись в тени за нагромождением мебели, в простом кресле сидел мужчина. Лицо его было обращено к стене, он, похоже, углубился в раздумье. Черная мантия, нелепый колпак ученого, строгое, угловатое в профиль лицо, седые волосы и борода. Он как будто бы не дышал.
Тут Томас заметил отражение лунного света, падавшего из окна, и понял, что мужчина находится в стеклянном шаре колоссальных размеров. Удивившись сему, капитан шагнул вперед, но загадочная фигура не пошевелилась. Томас поднял руку, чтобы прикоснуться к стеклянной тюрьме, но передумал.
Жест этот словно бы привлек внимание заточенного в шаре человека, он медленно повернул голову. Какое-то мгновение лицо его ничего не выражало, а глаза оставались пустыми. Потом взгляд сфокусировался, губы натянулись в улыбке, и сидящий произнес:
— Капитан Томас Бонифас. Официально мы не знакомы, но я слышал о вас.
Томас не числил себя среди знакомых Галена Дубелла, когда пятнадцать лет назад старый чародей бывал при дворе, но видел его портреты.
— Доктор Дубелл, как я полагаю? — Томас указал на стеклянную тюрьму. Надеюсь, у вас есть некоторые представления относительно способа, каким вас можно извлечь отсюда?
Дверь сотряс еще один тяжелый удар. Изваяние, живые лианы или что-то совершенно немыслимое намеревалось вломиться в комнату.
— Энергия этого пузыря обращена внутрь, против меня. Вы вполне можете разбить его извне, — ответил Дубелл, абсолютно не обеспокоенный стуком в дверь.
Как бы это ни было опасно для старого кудесника, но другого способа не оставалось. Во всяком случае, плотная ткань мантии может защитить ученого.
— Прикройте голову.
Томас ударил по стеклянной сфере рукоятью шпаги. Разбежавшиеся трещины вспыхнули ниточками белого огня. Однако материал оказался много прочнее, чем можно было судить по его внешнему виду, и растрескивался, как яичная скорлупа, а не рассыпался, как стекло. Томас ударил еще пару раз, и сфера начала разваливаться. Упало несколько крупных кусков, но старику ни один не причинил вреда.
Гален Дубелл осторожно встал и стряхнул мелкие осколки со своих одежд.
— Какое долгожданное облегчение, капитан.
Старик показался Томасу утомленным, поступь его сапог по хрупким обломкам выдавала предельную усталость.
Томас уже убрал шпагу и успел повалить один из шкафов под окном. Взобравшись наверх, он повернул задвижку. В распахнутое окно душной комнаты немедленно хлынул холодный ночной воздух. Как раз под окном орнаментальный пояс образовывал наклонный узкий карниз. Взглянув вверх, Томас сумел заметить краешек крыши. Им придется лезть по грубой кирпичной стене.
Втянув голову обратно, он сказал:
— Боюсь, что выходить из дома нам придется подобно грабителям, доктор.
Оставалось только надеяться, что старик сумеет осилить этот маршрут и достаточно быстро, — поскольку дверь трещала под натиском штурмующих.
Дубелл до странности легко взобрался на шкаф. И, словно бы прочитав мысли Томаса, произнес: