- Дом? Книги? Сбережения на черный день?
- Мы жили в академическом жилье, на побережье. За аренду платили, книги Имрес все завещал Академии, а сбережения... - она пожала плечами. - Никогда он не копил. Если появлялась какая копейка, на книги тратил. Или на восстановление доисторических фресок в библиотеке при Академии. Все мечтал, что найдет достаточно средств для этого, а потом, когда-нибудь, библиотеку назовут в его честь...
И женщина наконец разрыдалась сухими и горькими слезами человека, что всю жизнь сдерживал себя и других в проявлении чувств.
- Ключи, - требовательно произнесла я, не обращая внимания на ее всхлипывания.
- Что? - она непонимающе подняла голову.
- Ключи от жилья давайте. И адрес говорите. Сейчас придет моя служанка, опишете ей своего брата. Она сделает его портрет. Задаток - пятьдесят золотых, отдадите тоже ей. Остальное - после завершения.
- Вы беретесь? - радостно улыбнулась женщина. - Да я на вас молиться буду денно и...
- Не стоит, - поморщилась я. - Только когда я узнаю правду, какой бы неприятной она ни была, уж не обессудьте, если она вам не понравится.
С Отшельником я столкнулась уже на выходе из дому. Совсем из головы вылетело, что просила его собрать сведения про пассажиров корабля, а заодно узнать про планы городского совета относительно старой лечебницы. Увидев мое замешательство, Отшельник кивнул и невыразительно пробормотал:
- Могу вас сопроводить, если торопитесь.
- Если не сложно. Буду признательна, - и кивнула ему на экипаж.
Внутри было так же сыро и мерзко, как снаружи, разве что в лицо не летела мелкая морось. Отшельник так монотонно перечислял факты по каждому из пассажиров, словно намеренно подстраиваясь под такт покачивания экипажа, что невольно хотелось закрыть глаза и задремать. Затылок начинало неприятно ломить, видно, опять будет шторм. Как же я ненавижу море...
- Господин Брандт потерял жену. Возвращался с похорон. По слухам, у нее была опиумная зависимость.
Я насторожилась, прекрасно зная, что совпадений не бывает. Но Отшельник уже перешел к следующему пункту.
- Господин Эмиль Бурже, родом из столицы, принадлежит княжескому роду, однако титула лишился после женитьбы на Софи Лисен. Пошел служить в княжеское войско воеводой. Месяц назад подал в отставку и принял предложение от Академии, где в данный момент является мастером клинка. Софи Бурже, урожденная Лисен, единственная дочь богатого мастера ювелирных дел, закончила столичную Академию и приняла семейное дело. Открыла новую технологию огранки алмазов, на которой разбогатела. Месяц назад продала цех и отправилась вслед за мужем.
Я лениво приоткрыла глаза, посмотрела на Отшельника - его лицо, как обычно, ничего не выражало. Меня вдруг охватил страх, а действительно ли напротив сидит Отшельник, а не мара? Из-за туманной мороси за стеклом мне почудилось, что я с головой укутана мокрым серым одеялом, а окружающие предметы теряют свои очертания, оборачиваясь ночным кошмаром...
- Госпожа, вам нехорошо? - голос Отшельника прозвучал с ноткой беспокойства.
Я встряхнулась.
- Прости, не выспалась сегодня. Но я тебя внимательно слушаю, продолжай.
- Профессор Камилли был ранее епископом в столице. Из сана ушел пять лет назад, расстригся, причины узнать пока не удалось. Но по слухам он был замешан в скандале. Начал пить, опустился, но смог взять себя в руки и открыть частную практику душеведа. Разбогател и преуспел до такой степени, что его пригласили профессором в столичную Академию год назад. Было несколько убедительных случаев выздоровления его пациентов, среди которых была знать.
- Почему же бросил столицу? - не удержалась я, видя, что Отшельник сделал паузу, но он лишь пожал плечами.
- Я не делаю предположений, госпожа Хризштайн. Только факты. Вы просили узнать про его слуг... Охранник Фарид, бывший раб на арене. Сумел выиграть игры и выкупить себе свободу. Подался в наемники во время войны в Чорногерии. После возвращения у него начались приступы бешенства, обратился к профессору. После излечения остался с ним.
Я недоверчиво хмыкнула, но промолчала.
- Слуга Лука. Ребенком толкнул брата, тот неудачно упал и убился. Остался единственным сыном, но родители его не жаловали. Во время очередной ссоры с ними схватился за меч и убил обоих. В суде его признали помешанным и поместили в лечебницу. Стал первым пациентом профессора, что успешно излечился.
- Излечился? Как такое возможно? - опять не удержалась я.
Отшельник в который раз равнодушно пожал плечами:
- Мне неизвестно. Воспитанник Алекс. Про него узнать удалось совсем мало, кроме того, что он сирота из приюта и попал к профессору два месяца назад.
Отшельник вытащил из-за пазухи пакет и подал мне:
- А здесь материалы по последним заседаниям городского совета, что вы просили.
Я протянула руку за бумагами, и Отшельник всего лишь на мгновение замешкался перед тем, как отпустить их, словно в нерешительности.
- Есть еще что-нибудь интересное? - вздохнула я, прекрасно зная, что сам он не будет говорить, предпочитая отвечать на прямо поставленный вопрос.
- Есть. Вояг Наварро и церковные власти начали серьезное противостояние.
Вот так новость! Я все проспала, ломая голову над рукописью. Демон!
- Из-за чего?
- Опиум. Инквизитор Тиффано арестовал купцов и конфисковал товар, причинив большой убыток. Кроме того, он пытается получить от арестованных признание и обвинить вояга.
У меня в глазах потемнело от злости, а виски взорвались острой болью.
- Какого демона! - процедила я. - Болван! Идиот! А что отец Валуа? Почему он его не остановил?
- Мне неизвестна его позиция. Однако разрешение подписал именно он.
- Что за бред? Или он намеренно подставляет инквизитора под удар?
Экипаж остановился у ворот Академии.
- У вас будут еще заказы, госпожа Хризштайн? - Отшельник подал мне руку, помогая выйти. Разговаривать на стылом ветру мне не хотелось, несмотря на то, что сейчас я холода не чувствовала, кипя от досады на красавчика.
- Будут. Узнай, что за скандал случился с профессором. И еще, - я заколебалась, но решила, что лучше перестраховаться. - Найми двух головорезов, пусть присмотрят за инквизитором. Не думаю, что вояг пойдет в открытую против Святого Престола, но лучше предусмотреть и такой вариант.
- Им только наблюдать? - уточнил Отшельник, сутулясь на ветру и пряча руки в карманы. Мне опять на мгновение показалось, что его нет, его лицо невозможно вспомнить, почудилось, что говорю с собственным отражением.
- Нет. Если будет опасность для его жизни, пусть вмешаются. Самым кардинальным образом. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я.
Отшельник кивнул и попрощался, а я с тоской посмотрела на мрачный силуэт Академии, что выплывал из тумана, и отправилась разгребать темные тайны ученых мужей, что вздумали воображать себя птицами. А Кысей, что вздумал строить из себя героя, будет следующим в очереди.
- Госпожа Хризштайн, это совершенно невозможно! - категорически заявил насмерть перепуганный ректор Академии, отодвигая мое разрешение на частный сыск. - Заключение капитана стражи однозначно - это самоубийство! И тому есть безусловные свидетельства!
- СвидетельствА? - переспросила я. - Их несколько? Потому что мне известно лишь об одном...
- Пусть одно! Но оно заслуживает несомненного доверия, как и подпись капитана на разрешении кремации тела.
Ректор широким жестом припечатал передо мной на столе соответствующую бумагу, на которую я, впрочем, даже не взглянула.
- Господин Ханаха, вы отложите кремацию, в противном случае несчастная госпожа Грано подаст в суд и...
- В суд? - мужчина в отчаянии дернул себя за волосы так сильно, что мне захотелось зажмуриться. - Не надо в суд! Боже Единый, совершенно ужасное начало учебного года! А зачем в суд? - он требовательно уставился на меня водянистыми глазами. - Коллегия Академии пошла навстречу, решила за счет заведения оплатить и устроить эту несомненно неприятную церемонию...