- Господин инквизитор, вы долго будете разглядывать мои колени? Не то чтобы я была против... У вас удивительно горячие руки, такие приятные...
Я поднял на нее глаза.
- Как вас могла покусать несуществующая собака?
- Почему же несуществующая? - Лидия загадочно улыбнулась. - Один знакомый магистр как-то сказал, что в этом мире существует все, что способен вообразить человеческий разум. Раз я ее видела и верила в ее существование, значит, эта псина была вполне реальна...
- Нет, - покачал я головой, выливая спирт на тряпку и яростно оттирая запекшуюся кровь. Лидия зашипела от боли, но смолчала. - Это значит только то...
Я осекся, подбирая слова.
- Значит лишь то, что вы превращаетесь в колдунью. Только они могут влиять на материальный мир подобным образом, претворяя безумные кошмары в действительность. Вы понимаете, что вам становится все хуже? - закончил я в отчаянии.
- Господин инквизитор, вы так и не поняли сути колдовства... - Лидия недовольно поморщилась, когда я перехватил ее ладонь и вытер пальцы, которыми она ковырялась в ране. - Колдун, переступая грань, теряет все человеческое, в том числе и сомнения, понимаете? Он уже не различает, где действительность, а где его безумный вымысел. Он не знает сомнений, поэтому его вера в собственные фантазии становится бесконечной... И даже равной в пяти... - она истерически хихикнула, когда я крепко заматывал ее лодыжку. Мне сделалось ясно, что ей все-таки удалось добыть книгу по запрещенному языку.
- Не смейте богохульствовать! - осадил я Лидию, тяжело опираясь на ее колено и вставая на ноги. - Идемте!
- Но это правда... Вера колдуна в собственные силы настолько велика, что она... заражает и других. Они тоже начинают верить в его безумства, весь мир вокруг колдуна сходит с ума вместе с ним... И чем больше людей боятся, тем сильнее становится колдун. Совсем как ваш Единый! Знаете, чему меня научил Антон? - спросила Лидия, даже не подумав встать. - Он так отчаялся, мучаясь с моими видениями, что придумал очень простую вещь.
- Какую?.. - невольно вырвалось у меня.
- Он научил меня сомневаться. В реальности происходящего. Знаете, сколько раз на дню я задаю себе очень простой вопрос - а реально ли то, что меня окружает? Раз сто, не меньше. Вот и сейчас я смотрю на вас, господин инквизитор, и задаю себе тот же вопрос. Действительно ли я вижу именно вас, или это мой вымысел? Вы слишком красивы и глупы для инквизитора... Но Антон говорит, что вы существуете. Кстати, может, вы вовсе не так красивы? Надо будет у него уточнить... Может, на самом деле вы безобразны, может, я только придумала эти блестящие волосы, длинные ресницы... - Лидия потянулась к моему лицу, вставая со скамьи.
Удивляясь вывертам ее больного сознания, я досадливо отмахнулся, взял ее под локоть и потащил к выходу. Только она не унималась.
- Как думаете, почему колдунов сжигают? - я вздрогнул от ее вопроса и замешкался. - Думаете только для того, чтобы развеять прах по ветру? Отчасти да, ведь их останки пропитаны злобным безумием, что отравляет все вокруг. Но на самом деле это делается, чтобы искоренить страх. Страх в сердцах людей, которые стали свидетелями силы безумия. А может и нет... - Лидия опять рассмеялась и вырвала руку. - Я думаю, колдунов сжигают для того, чтобы посеять другой страх. Страх перед Единым и его слугами. Ведь ваша вера тоже зиждется на страхе. Страхе наказания за грех. Как думаете?
Я не выдержал, остановился и встряхнул ее.
- Прекратите нести чушь! Вы все ближе к черте, неужели сами не видите?
- Я знаю, что там, в кабинете профессора, я видела псину. Я знала, что она всего лишь мара, ведь поведение ректора не изменилось. Знала... Но... - Лидия прикрыла глаза, в которых угасало безумие. - Но я также знала, что для меня она была настоящей. И для профессора она была реальной. Слишком сильное колдовство впитывается в людей, в окружающие предметы. Безумие лишь ждет подходящего часа, чтобы заявить о себе... И вы правы, оно заразно...
Я похолодел от ее слов, вспомнив про Софи и проклятие ее прадеда. Можно сколько угодно закрывать глаза на безумный бред Лидии, но до сих пор она не ошибалась в том, что касалось колдовства.
- А как же тогда проклятие? - спросил я и тут же пожалел.
- Какое проклятие? - недоуменно уставилась на меня Лидия. - О чем вы?
- Проклятие существует? Если колдун проклял кого-то, как долго оно может существовать? - отступать уже все равно поздно.
- Существовать может что угодно, господин инквизитор. Тем более, проклятие. Только почему вы вдруг о нем заговорили, а? - она прищурилась, глядя на меня.
- Если колдуна сожгли, разве не должно проклятие развеяться вместе с его прахом?
- Вовсе нет. Если колдун был сильным, если слишком много людей его боялись, если его безумие впиталось в их сознания или в подходящий материальный символ, то будьте уверены, рано или поздно оно проявится. Обязательно найдется тот, кто поверит в него, кто испугается его силы, и тогда оно окрепнет, наберется сил и заявит о себе...
Мне сделалось тоскливо и муторно, и я поторопился к выходу, таща за собой Лидию. Мне непременно нужно было увидеть Софи и расспросить ее.
- Так кто кого проклял, господин инквизитор? - не унималась Лидия. - Или мне лучше спросить об этом госпожу Бурже?
Я вздрогнул и замешкался, выдавая себя с головой. Иногда мне казалось, что эта безумица обладает каким-то звериным чутьем и читает мысли.
- Вас это не касается, госпожа Хризштайн, - я остановился и зло посмотрел на нее. - Вы сейчас же сядете в экипаж и отправитесь домой. И только попробуйте противиться. Даже если для этого мне придется тащить вас за шкирку, клянусь Единым, я это сделаю!
Конечно же, Лидия мне не поверила и тут же попробовала вырвать локоть. Тогда я в очередной раз наплевал на правила приличия, схватил ее за ухо, словно нашкодившую девчонку, и потащил за собой, не слушая ее возмущенные вопли и игнорируя удивленные взгляды окружающих.
- Да отпустите же! Больно! Куда вы меня тянете?
- Господин инквизитор? - удивленный возглас душеведа застал меня врасплох, и Лидия безошибочно улучила момент, чтобы вырваться. Она кинулась к профессору Камилли, тут же заливаясь слезами и цепляясь за него.
- Профессор! Умоляю вас, избавьте меня от грязных домогательств этого лицемера! Как он смеет распускать руки!
- Господин инквизитор! - в голосе профессора уже слышалось удивленное возмущение. - Я никогда бы не подумал, что вы способны так низко пасть! Из-за женщины! Право, я был о вас лучшего мнения!
Лидия всхлипнула и добавила, упреждая мои объяснения:
- Вы представляете, он еще смеет утверждать, что пытается мне помочь, что заботится о моем душевном равновесии!
- Профессор, - в нерешительности начал я. - Госпожа Хризштайн нездорова...
- Вот! Вот! - торжествующе закричала она. - Что я вам говорила! Профессор, я прошу вас, умоляю, дайте свое авторитетное заключение о состоянии моего душевного здоровья. Оградите меня от его приставаний... Раз и навсегда!
Профессор заколебался, расстроено прижимая к груди старый манускрипт.
- Я немного занят... Но если вы изволите подождать меня после лекции, то я смогу уделить вам...
- Профессор, вы меня просто спасаете! Если вы не против, я подожду вас прямо на лекции. Не хочу оставаться одна. Вы же понимаете...
Лидия кинула многозначительный взгляд в мою сторону и украдкой мне подмигнула. Раньше я бы наверное разозлился, но мне вдруг стало все равно. Пока она будет с профессором, я успею поговорить с Софи.
- Я лишь надеюсь, госпожа Хризштайн, что профессор Камилли окажется плохим душеведом. В противном случае, наша следующая встреча может произойти совсем в другом месте...