— По ночам? — Тори поняла, наконец, и изумленно округлила глаза. — Такая красавица!.. Она… не может быть.
Когда они вышли на улицу, солнце еще не зашло. Швейцар сразу сообразил, что им нужно такси, и жестом подозвал одно из вереницы машин, припаркованных рядом с отелем.
Усевшись на заднее сиденье машины, Тори, не сдержав любопытства, спросила:
— А женщина в баре… просила у вас денег?
— Не прямо, — ответил он, — иначе ее тут же вышвырнули бы из отеля.
Райкарт посмотрел на нее долгим взглядом, поднял руку и ладонью коснулся ее щеки, а когда Тори не отстранилась, повернул к себе ее лицо. Потом он поцеловал ее. Его губы лишь коснулись уголка ее рта, а рука отвела в сторону обрамлявшие лицо локоны. Можно сказать, что поцелуй закончился, едва начавшись. Отодвинувшись, Рай-карт откинулся на спинку кожаного кресла.
— Последовала зловещая тишина, — прокомментировал он, словно сочиняя роман, — но ему все-таки повезло: он не получил в ответ пощечину.
— Пока, — с угрозой заметила Тори. — Я не уверена, хочу ли ехать с вами на ужин, — наконец проговорила она чопорным тоном.
— Все равно уже слишком поздно, — ответил он. — Мы приехали.
Глазам Тори предстал целый ряд особняков в старинном стиле с террасами.
— А они знают о моем приезде? — спросила она.
Райкарт кивнул, отдал деньги водителю, помог ей выйти из машины, а потом ответил:
— Каро знает. Она даже с нетерпением ждет вас, очень хочет поговорить об обязанностях художественного редактора. Для нее, как она сама сказала, с ее работой связаны приятные воспоминания.
— Чем она занимается сейчас?
— Воспитывает детей.
— Сколько лет детям?
— Близнецам по три года, а малышу несколько месяцев. Ты любишь детей? — спросил он, когда они поднимались по ступеням.
— В вареном или жареном виде?
В ответ на ее шутку он улыбнулся, но повторил вопрос:
— А если серьезно?
— Скорее люблю, но больше всего — когда они на руках у других людей.
— Я раньше тоже так рассуждал, — согласился он. — Но когда-нибудь ты поймешь, что совсем неплохо завести и собственных детей. — (Такого заявления она от него не ожидала. Уж не шутит ли он?) — От достойного человека, конечно, — заглянул он ей в глаза.
— У меня никогда не будет детей, — проговорила она.
Он слегка улыбнулся:
— Ты уверена?
Тори не вернула улыбку.
— Уверена, — ответила она, не желая давать объяснений. Что сказала — то сказала. И все! Не верит — не надо, решила она.
Лишь позднее она пожалела, что не рассказала ему о себе все до конца.
Лукас нажал кнопку звонка. Им открыла женщина на вид немного старше Тори, в зеленом фартуке поверх модного летнего платья. У нее было милое веснушчатое лицо и рыжеватые волосы, подвязанные лентой. Она немного удивилась, увидев Тори, но при виде Лукаса ее взгляд потеплел.
— Люк! Как здорово, что ты пришел. — Она поцеловала его в щеку, потом повернулась к Тори: — А вы, должно быть, будущий художественный редактор. Рада с вами познакомиться. Проходите, только не наступите на игрушки. — Она пошла впереди по просторному холлу, на полу которого валялись детали от игрушечной железной дороги. — Мальчики, — позвала она, — дядя Люк пришел!
Две фигурки в одинаковых пижамах с радостными криками выбежали из комнаты и бросились навстречу Лукасу. Он наклонился и подхватил обоих детей под мышки, к их величайшему восторгу.
— Поиграй с нами в поезда! — потребовал один.
— Построй нам палатку! — кричал другой.
— Давай устроим бой подушками! — придумал первый.
— Покачай! — завывал второй.
Близнецы наперебой предлагали различные возможности для развлечений, которые открывались их фантазии при виде дяди Люка.
— Мальчики, — прервала их мать, — дядя Люк пришел на ужин, а вам пора спать!
В ответ послышался оглушительный протестующий крик разочарованных детей.
— Слышали, что говорит мама? — Лукас поставил их на пол. — Если на счет «пять» вы окажетесь наверху, я, возможно, расскажу вам ужасную историю, которая произошла с моими друзьями Элом и Биллом, когда они заблудились в джунглях Южной Америки.
— В настоящих джунглях?
— В самых настоящих! — Округлив глаза, мальчишки с интересом смотрели на Лукаса, а он уже начал отсчет: — Один… два…
Суетясь и толкаясь, они кинулись к лестнице со всех ног.
— Уже не обязательно, — остановила его Каро, когда он досчитал до пяти.
— Мне самому хочется, — ответил он, приподняв одну бровь. — Ты не возражаешь? — он слегка приподнял другую бровь в сторону Тори.