— Мне кажется, ты все знаешь, — заявила ему Тори.
— Что я должен знать?
— Что Алекс ездил в Эдинбург, чтобы помириться с женой.
— Но если ты знала о его планах, — перебил ее Лукас, пристально глядя ей в глаза, — значит, между тобой и Алексом все кончено или между вами вообще ничего не было.
— Последнее, — ответила Тори, решив, что пора все окончательно прояснить. Ведь в действительности она прикрывалась Алексом, чтобы не оказаться в постели с Лукасом. — Он был морально сломлен, и от него ушла жена. Вот я его и приютила, пока он не определится.
— Как бездомный пес, — прокомментировал Лукас.
— Похоже, — согласилась Тори. — Только бездомные псы больше приспособлены к жизни.
— Ну и как, он уже определился?
— Нет, но не могу же я выгнать его на улицу, — тяжело вздохнула она. — Но мы попросим, чтобы он вел себя скромнее.
— Как?
— Чтобы не мешал нам, когда мы в постели вместе.
Вместо возражений он удивил ее, спросив:
— А мы разве тоже должны вести себя скромно?
— Конечно, — ответила она. — Я же не смогу работать в «Иствич», сознавая, что там каждый знает, что я и ты… — она не знала, как объяснить.
— Что мы живем вместе? — подсказал он.
— Мы не живем вместе.
— Почему бы и нет? — заметил он, приподнимая пальцами ее подбородок, словно старался подкрепить убедительность своих слов.
Потом он поцеловал ее, но она, боясь продолжения, выскользнула из постели и натянула на себя футболку и слаксы. Ей не хотелось, чтобы секс помешал выяснить все до конца.
Он тоже начал одеваться, не переставая говорить:
— Ты можешь переехать ко мне. Я купил в Норидже квартиру. В твоей пусть временно живет Алекс. Когда он уедет, ты можешь вызвать службу уборки и санитарной обработки.
— Ну не знаю, — ответила Тори, хотя и не отвергла его предложение. Она хотела быть с Лукасом, но не могла еще решиться на такой серьезный шаг. Она никогда раньше не жила с мужчиной, даже со своим бывшим женихом.
Он заключил ее в объятия и, улыбнувшись, продолжал:
— Я аккуратен, всегда закрываю тюбики с зубной пастой и опускаю сиденье унитаза.
Звучало не совсем романтично, но Тори улыбнулась и кивнула, решив, что передумать она всегда успеет.
Она только не приняла в расчет оперативность Лукаса.
— Пока ты одеваешься, я пойду поговорю с Алексом, — заявил он и направился в гостиную, шлепая босыми ногами.
Когда она позднее вышла к ним, немного смущенная, мужчины болтали, потягивая пиво и закусывая чипсами, которые принес Алекс. Похоже, они уже обо всем договорились.
Через четыре дня она переехала к Лукасу в его просторную квартиру на берегу реки.
Новые обстоятельства она воспринимала в нереальном свете. Она ела, спала и просыпалась вместе с Лукасом, потом они, каждый на своем автомобиле, отправлялись на работу и старательно сохраняли видимость, что их ничто не связывает. Это оказалось легче, чем она сначала думала. Алекс тоже скромно помалкивал. Потом он уехал в Шотландию, где получил работу на Би-би-си. Тори со страстью принялась за свою документальную хронику о так называемом «объединительном уикенде» и даже взяла интервью у некоторых его участников, в том числе и у Аманды, которая оставила журнал и начала писать давно задуманный роман.
Тори все еще работала вместе с Саймоном, но он углубился в свой собственный проект, а с уходом Алекса превратился в настоящего трудоголика.
Жизнь повернулась к ней другой, новой стороной. Дома они с Лукасом смеялись и вели бесконечные разговоры. Они хотели знать друг о друге все — мысли, мечты, страхи и неудачи. Она узнала, что в кошмарах ему снится война, которую он пережил, когда работал корреспондентом в горячих точках. Она в свою очередь поделилась воспоминаниями детства, когда ее преследовали постоянные страхи, что мать бросит ее. Такие дни чередовались у нее с периодами счастливого примирения и игр с поклонниками матери. Все детали жизни каждого нужны были им для более глубокого взаимопонимания.
Он обычно готовил, а она ела и похваливала. Он делал мелкий ремонт, а она следила за порядком. Они часто гуляли, но чаще оставались дома. И было очень много любви.
Постепенно жизнь наладилась. Тори перестала анализировать и волноваться, что принесет ей будущее. Она просто жила и купалась в счастье.
Прошло четыре восхитительных месяца, когда внезапно к ней вернулось чувство реальности.
Лукас моментально заметил перемену ее настроения, только сначала не хотел вникать в причину. Он просто знал, что несколько месяцев она была счастлива, но вдруг что-то произошло. Их любовные объятия не стали холоднее, она по-прежнему засыпала в кольце его рук, но день ото дня она становилась беспокойнее, а он, как последний трус, не осмеливался спросить, что случилось.