ПОСЛАНИЕ ДЕЛЬВИГУ.
Прими сей череп, Дельвиг, он Принадлежит тебе по праву. Тебе поведаю, барон, Его готическую славу.
Почтенный череп сей не раз Парами Вакха нагревался: Литовский меч в недобрый час По нем со звоном ударялся; Сквозь эту кость не проходил Луч животворный Аполлона; Ну словом, череп сей хранил Тяжеловесный мозг барона, Барона Дельвига. Барон Конечно был охотник славный, Наездник, чаши друг исправный, Гроза вассалов и их жен. Мой друг, таков был век суровый, И предок твой крепкоголовый Смутился б рыцарской душой, Когда б тебя перед собой Увидел без одежды бранной, С главою, миртами венчанной, В очках и с лирой золотой.
Покойником в церковной книге Уж был давно записан он, И с предками своими в Риге Вкушал непробудимый сон. Барон в обители печальной Доволен впрочем был судьбой, Пастора лестью погребальной, Гербом гробницы феодальной И эпитафией плохой. Но в наши беспокойны годы Покойникам покоя нет. Косматый баловень природы, И математик, и поэт, Буян задумчивый и важный, Хирург, юрист, физиолог, Идеолог и филолог, Короче вам - студент присяжный, С витою трубкою в зубах, В плаще, с дубиной и в усах Явился в Риге. Там спесиво В трактирах стал он пенить пиво, В дыму табачных облаков; Бродить над берегами моря, Мечтать об Лотхен, или с горя Стихи писать, да бить жидов. Студент под лестницей трактира В каморке темной жил один; Там, в виде зеркал и картин, Короткий плащ, картуз, рапира Висели на стене рядком. Полуизмаранный альбом, Творенье Фихте и Платона Да два восточных лексикона Под паутиною в углу Лежали грудой на полу, Предмет занятий разнородных Ученого да крыс голодных. Мы знаем: роскоши пустой Почтенный мыслитель не ищет; Смеясь над глупой суетой, В чулане он беспечно свищет. Умеренность, вещал мудрец, Сердец высоких отпечаток. Студент однако ж наконец Заметил важный недостаток В своем быту: ему предмет Необходимый был... скелет, Предмет, философам любезный, Предмет приятный и полезный Для глаз и сердца, слова нет; Но где достанет он скелет? Вот он однажды в воскресенье Сошелся с кистером градским И, тотчас взяв в соображенье Его характер и служенье, Решился подружиться с ним. За кружкой пива мой мечтатель Открылся кистеру душой И говорит: "Не льзя ль, приятель, Тебе досужною порой Свести меня в подвал могильный. Костями праздными обильный, И между тем один скелет Помочь мне вынести на свет? Клянусь тебе айдесским богом: Он будет дружбы мне залогом И до моих последних дней Красой обители моей". Смутился кистер изумленный. "Что за желанье? что за страсть? Итти в подвал уединенный, Встревожить мертвых сонм почтенный И одного из них украсть! И кто же?... Он, гробов хранитель! Что скажут мертвые потом?" Но пиво, страха усыпитель И гневной совести смиритель, Сомненья разрешило в нем. Ну, так и быть! Дает он слово, Что к ночи будет вс° готово, И другу назначает час. Они расстались.
День угас; Настала ночь. Плащом покрытый, Стоит герой наш знаменитый У галлереи гробовой, И с ним преступный кистер мой, Держа в руке фонарь разбитый, Готов на подвиг роковой. И вот визжит замок заржавый, Визжит предательская дверь И сходят витязи теперь Во мрак подвала величавый; Сияньем тощим фонаря Глухие своды озаря, Идут - и эхо гробовое, Смущенное в своем покое, Протяжно вторит звук шагов. Пред ними длинный ряд гробов; Везде щиты, гербы, короны; В тщеславном тлении кругом Почиют непробудным сном Высокородные бароны...
Я бы никак не осмелился оставить рифмы в эту поэтическую минуту, если бы твой прадед, коего гроб попался под руку студента, вздумал за себя вступиться, ухватя его за ворот, или погрозив ему костяным кулаком, или как-нибудь иначе оказав свое неудовольствие; к несчастию похищенье совершилось благополучно. Студент по частям разобрал всего барона и набил карманы костями его. Возвратясь домой, он очень искусно связал их проволокою и таким образом составил себе скелет очень порядочный. Но вскоре молва о перенесении бароновых костей из погреба в трактирный чулан разнеслася по городу. Преступный кистер лишился места, а студент принужден был бежать из Риги, и как обстоятельства не позволяли ему брать с собою будущего, то, разобрав опять барона, раздарил он его своим друзьям. Большая часть высокородных костей досталась аптекарю. Мой приятель Вульф получил в подарок череп и держал в нем табак. Он рассказал мне его историю и, зная, сколько я тебя люблю, уступил мне череп одного из тех, которым обязан я твоим существованием.
Прими ж сей череп, Дельвиг, он Принадлежит тебе по праву. Обделай ты его, барон, В благопристойную оправу. Изделье гроба преврати В увеселительную чашу, Вином кипящим освяти, Да запивай уху да кашу. Певцу Корсара подражай И скандинавов рай воинской В пирах домашних воскрешай, Или как Гамлет-Баратынской Над ним задумчиво мечтай: О жизни мертвый проповедник, Вином ли полный иль пустой, Для мудреца, как собеседник, Он стоит головы живой.
* * *
Всем красны боярские конюшни: Чистотой, прислугой и конями; Всем довольны добрые кони: Кормом, стойлами и надзором. Сбруя блещет на стойках дубовых, В стойлах лоснятся борзые кони. Лишь одним конюшни непригожи Домовой повадился в конюшни. По ночам ходит он <в> ко<нюшни> Чистит, холит коней боярских, Заплетает гриву им в косички, Туго хвост завязывает в узел. Как не взлюбит он вороно<го>. На вечерней заре с водопою Обойду я боя<рские> конюшни И зайду в стойло к вороному Конь стоит исправен и смирен. А поутру отопрешь конюшню, Конь не тих, весь <в> мыле, жаром пышет, С морды каплет кровавая пена. Во всю ночь домовой на нем ездил По горам, по лесам, по болотам, С полуночи до белого света До заката месяца
Ах ты, старый конюх [неразумный], Разгадаешь ли, старый, загадку? Полюбил красну девку младой конюх, Младой кон<юх>, разгульный парень Он конюшню ночью отпирает, Потихонько вороного седлает, Полегонько выводит за вороты, На коня на борзого садится, К [красной девке] [в гости] скачет.
* * *
Блажен в златом кругу вельмож Пиит, внимаемый царями. Владея смехом и слезами, Приправя горькой правдой ложь, Он вкус притупленный щекотит И к славе спесь бояр охотит, Он украшает их пиры, И внемлет умные хвалы. Меж тем, за тяжкими<?> дверями, Теснясь у черного<?> крыльца, Народ, [гоняемый] слугами, Поодаль слушает певца.
* * *
В роще карийской, любезной ловцам, таится пещера, Стройные сосны кругом склонились ветвями, и тенью Вход ее заслонен на воле бродящим в извивах Плющем, любовником скал и расселин. С камня на камень Звонкой струится дугой, пещерное дно затопляет Резвый ручей. Он, пробив глубокое русло, виется Вдаль по роще густой, веселя ее сладким журчаньем.
* * *
Сводня грустно за столом
Карты разлагает. Смотрят барышни кругом,
Сводня им гадает: "Три девятки, туз червей
И король бубновый Спор, досада от речей
И при том обновы...
А по картам - ждать гостей
Надобно сегодня". Вдруг стучатся у дверей;
Барышни и сводня Встали, отодвинув стол,
Все толкнули <----->, Шепчут: "Катя, кто пришел?
Посмотри хоть в щелку".
Что? Хороший человек...
Сводня с ним знакома, Он с б<-----> целый век,
Он у них, как дома. [Б<---->] в кухню [руки мыть]
Кинулись прыжками, [Обуваться, пукли взбить],
Прыскаться духами.
Гостя сводня между тем
Ласково встречает, Просит лечь его совсем.
Он же вопрошает: "Что, как торг идет у вас?
Барышей довольно?" Сводня за щеку<?> взялась
И вздохнула больно:
"Хоть бывало худо мне,
Но такого горя Не видала и во сне,
Хоть бежать за море. Верите ль, с Петрова дня
Ровно до субботы Все девицы у меня
Были без работы.
Четверых гостей, гляжу,
Бог мне посылает. Я б<-----> им вывожу,
Каждый выбирает. Занимаются всю ночь,
Кончили, и что же? Не платя, пошли все прочь,
Господи, мой боже!"
Гость ей: "Право мне вас жаль.
Здравствуй, друг Анета, [Что за шляпка!], что за шаль,
Подойди, Жанета. А, Луиза, - поцалуй,
Выбрать, так обидишь; Так на всех и <------- --->,
Только вас увидишь".
"Что же, - сводня говорит,
Хочете ль Жанету? В деле так у ней горит.
Иль возьмете эту?" Бедной сводни гость в ответ:
"Нет, не беспокойтесь, Мне охоты что-то нет,