С земли воздымаясь до горнего мира,Пророческий голос отрадой мне будь!До сердца коснется знакомая лира –Увлажатся очи и двигнется грудь!
Совет
Когда судьба тебя послалаВ тернистый, трудный жизни путьИ пищей скорби упиталаТвою взволнованную грудь,И если небом заповеданТебе священный крест любви, –Живи один! Кому ты предан –С собой в путь мрачный не зови!Пусть тяжко с милым нам созданьемНе разделить судьбы своей,Но верь: стократно тяжелейЕго терзать своим страданьем!
Беглец
От грусти-злодейки, от черного горяВ волненье бежал я до Черного моряИ воздух в пути рассекал как стрела,Злодейка догнать беглеца не могла.Домчался я, стали у берега кони,Зачуяло сердце опасность погони…Вот, кажется, близко, настигнет, найдетИ грудь мою снова змеей перевьет.
Где скроюсь я? Нет здесь дубов-великанов,И тени негусты олив и каштанов.Где скроюсь, когда после яркого дняТак ярко луна озаряет меня;Когда, очарованный ночи картиной,Бессонный, в тиши, над прибрежной стремнинойВлачу я мечтой упоенную леньИ, малый, бросаю огромную тень?Где скроюсь? Томленьем полуденным полный,Уйду ль погрузиться в соленые волны?Тоска меня сыщет, и в море онаПоднимется мутью с песчаного дна.Пущусь ли чрез море? – На бреге ТавридыОна меня встретит, узнает, займетИ больно в глубоких объятьях сожмет.
Страшусь… Но доселе ехидны сердечнойНе чувствуя жала, свободный, беспечный,Смотрю я на южный лазоревый свод,На лоно широко раскинутых водИ, в очи небес устремив свои очи,Пью сладостный воздух серебряной ночи…
Зачем тебе гнаться, злодейка, за мной?Помедли, беглец возвратится домой.Постой, пред тобою минутный изменник,Приду к тебе сам я – и снова твой пленник,В груди моей светлого юга красуКак новую пищу тебе принесуИ с новою в сердце скопившейся силойПроснусь для страданья, для песни унылой.
А ныне, забывший и песни и грусть,Стою, беззаботный, на бреге Эвксина,Смотрю на волнистую грудь исполинаИ волн его говор твержу наизусть.
К А. П. Гартонг
В стране, где светлыми лучамиЖивее блещут небеса,Есть между морем и горамиЗемли цветущей полоса.Я там бродил, и дум порывыНевольно к вам я устремлял,Когда под лавры и оливыГлаву мятежную склонял.Там часто я, в разгуле диком,В свободных, царственных мечтах,Вас призывал безумным кликом, –И эхо вторило в горах.О вас я думал там, где влагаФонтанов сладостных шумит,Там, где гиганта ЧатырдагаГлава над тучами парит,Там, где по яхонту эфираГуляют вольные орлы,Где путь себе хрусталь СалгираПрошиб из мраморной скалы;Там, средь природы колоссальной,На высях гор, на ребрах скал,Оставил я мой след печальныйИ ваше имя начертал,И после – из долин металисьМои глаза на высоты,Где мною врезаны осталисьТе драгоценные черты.Они в лазури утопали,А я смотрел издалека,Как солнца там лучи игралиИли свивались облака…
Блеснет весна иного года,И, может быть, в желанный часТавриды пышная природаВ свои объятья примет вас.Привычный к высям и оврагам,Над бездной дола, в свой черед,Татарский конь надежным шагомВас в область молний вознесет;И вы найдете те скрижали,Где, проясняя свой уделИ сердца тайные печали,Я имя ваше впечатлел.Быть может, это начертанье –Скалам мной вверенный залог –Пробудит в вас воспоминаньеО том, кто вас забыть не мог!
Но я страшусь: тех высей темяОбвалом в бездну упадет,Или завистливое времяЧерты заветные сотрет,Иль, кроя мраком свет лазуриИ раздирая облака,Изгладит их ревнивой буриНеотразимая рука…И не избегну я забвенья,И, скрыта в прахе разрушенья,Бесценной надписи лишась,Порой под вашими стопамиМелькнет не узнанная вамиМогила дум моих об вас!
Авдотье Павловне Гартонг
(На память прогулки в Парголове 8-го августа 1840 г.)
Наш край и хладен и суров,Покрыто небо мглой ненастной,И вместо солнца шар чуть ясныйМеж серых бродит облаков.Но иногда – вослед деннице, –Хоть редко, хоть однажды в год,Восстанет утро в багрянице,И день весь в золоте взойдет,И, пропылав в лазурных безднах,Утонет в пурпурной заре,И выйдет ночь в алмазах звездныхИ в чистом лунном серебре.Счастлив, кого хоть проблеск счастьяВ печальной жизни озарил!Счастлив, кто в сумраке ненастьяУлыбку солнца захватил!