Незнакомец
Я – палач.
Гоше в ужасе отступает.
Нет, это ничего, не бойтесь.За откровенность вашу яВам заплачу теперь своею.Действительно, судьба меняСближает с вами. Я имею,Как вы, призвание в Рюэль.В одну и ту же метя цель,2 От общей бури мы укрылисьВ одной гостинице, – и вотМы здесь сошлись, разговорились,И сердце сердцу весть дает.Скажу, откинув лицемерье, –Мне кажется, я вам доверьеК себе внушил, и вы мне тож.При первом взгляде узнаешьИного и готов до гробаЕму служить. Семейны обаМы с вами, счастливы в семьяхИ в небольших живем кругах –В простонародье, но со знатьюПодчас знакомят нашу братью.Вот вы на ужин собралисьБлестящий, где меж господамиСидеть предполагали сами;Но – вы мечтою увлеклисьИ были б жертвой вероломства;Мои ж со знатными знакомстваИзвестны всем. Кровавый путьНазначен мне судьбой моею:Пред ними все сгибают шею –Я ж должен сам им шеи гнутьМоими рабскими руками.Мы оба с челядью в смеси:Отец и дед ваш поварамиУ герцогов МонморансиСлужили; сам я был в работеПри герцоге, на эшафотеЕму служа в последний раз.Теперь в Рюэль – вы всё сравните –Вы быть повешенным спешите.Туда ж я призван вешать вас.Но – нет! Я лучше сам в удавкуПойду! Уж я давно хотелПроситься в чистую отставкуОт множества нечистых дел.Злодеев истинных немало, –Пусть их бы. Обществу служитьВедь надо ж чем-нибудь – и житьС семейством; но у кардиналаТакие прихоти порой,Что я не в силах… Он игройСчитает это!.. ПоезжайтеСкорей в Париж – в обратный путь,А там и дальше как-нибудь,И никому не открывайте,Что здесь вы виделись со мной,Ни даже искреннему другу, –Иль я погибну за услугу,Кадош-палач.
Гоше (с чувством пожимая ему руку)
Спаситель мой!
(Поспешно удаляется.)
Два клада
Старый Ян имел два клада,Не доступных никому,И одна была отрадаВ них на старости ему.
Первый клад, что рыцарь в латах,Был – окованный сундук,Где чистейшее в дукатахБереглось от хищных рук.
Клад второй была младаяСветлоликая жена,Чистотою – ангел рая,Обольщеньем – сатана.
Два голкондские алмаза –Глазки, глазки – у! – беда!Грудь – фарфоровая ваза,Зубы – перлы в два ряда.
И ценя такие блага,И не ведая утрат,Посвятил им старый скрягаХилых дней своих закат.
Заберется ль в кладовую –Он целует все места,Пыль глотает золотую.Золотит свои уста.
Всё сочтет, – сундук заветныйЗакрепит тройным замком,Подрожит – и, неприметный,Ускользает вон тайком.
После старческие ласкиОн жене своей дарит,Подойдет, ей взглянет в глазкиИ лукаво погрозит.
То, как ценный самородок,Кудри взвесит на руке,То возьмет за подбородокИль погладит по щеке.
Клад и этот цел – он видит,И старик безмерно рад,Подрожит и, скорчась, выйдет,Но замкнет и этот клад.
Между тем проходят годы,Он дряхлеет каждый миг,И могильный зов природыСлышит трепетный старик.
Жалко старому два кладаБросить в мире – приуныл.Первый клад он в угол садаНочью снес и там зарыл.
Не ходи в людскую руку!Спи тут! Дело решено…Но – куда другую штукуСкроешь? – Вот что мудрено.
Как бы женку-то припрятать?Как бы эту запереть,И замкнуть, и запечатать,А потом уж умереть?
Вот давай ее он кликать:«Душка! Эй, поди сюда!Жаль мне – будешь горе мыкать:Я умру – тебе беда!
Попадешь в чужие люди, –Ведь тебя не сберегут,Пух твоей лебяжьей грудиИзомнут и изорвут.
Ты слыхала ль от соседок?Ведь другие-то мужьяЖен своих и так и эдак…Уж совсем не то, что я!
Ты была мне что невестаОт венца до этих пор,Я тебе и честь, и место,Да и двери на запор.
А умру – подобной честиНе дождешься никогда.Знаешь что? – Умрем-ка вместе!Смерть ведь, право, не беда.
Согласись, мой розан алый!Средство мной уж найдено», –Та в ответ ему: «Пожалуй!Хоть умрем – мне всё равно»,
«Ну, так – завтра. Ты покайсяПрежде мне, открой себя, –Ведь сосед-то наш, признайся,Подговаривал тебя?»