– – –
Господи! Я не довольно ль жила?
Берег обрывист. Вода тяжела.
Стынут свинцовые отсветы.
Господи!…
– – –
Полночь над городом пробило.
Ночь ненастлива.
Светлы глаза его добела,
Как у ястреба…
– – –
Тело хмельно, но душа не хмельна,
Хоть и немало хмельного вина
Было со многими роспито…
Господи!…
– – –
Ярость дразню в нем насмешкою,
Гибель кличу я, –
Что ж не когтит он, что мешкает
Над добычею?
“В душе, как в потухшем кратере…”
– – –
В душе, как в потухшем кратере,
Проснулась струя огневая, –
Снова молюсь Божьей Матери,
К благости женской взывая:
– – –
Накрой, сбереги дитя мое,
Взлелей под спасительной сенью
Самое сладкое, самое
Злое мое мученье!
СОНЕТ (“На запад, на восток всмотрись, внемли…”)
На запад, на восток всмотрись, внемли, –
Об этих днях напишет новый Пимен,
Что ненависти пламень был взаимен
У сих народов моря и земли.
– – –
Мы все пройдем, но устоят Кремли,
И по церквам не отзвучит прокимен,
И так же будет пламенен и дымен
Закат золотоперистый вдали.
– – –
И человек иную жизнь наладит,
На лад иной цевницы зазвучат,
И в тихий час старик оберет внучат:
– – –
«Вот этим чаял победить мой прадед», –
Он вымолвит, печально поражен, –
И праздный меч не вынет из ножон.
“Лишь о чуде взмолиться успела я…”
– – –
Лишь о чуде взмолиться успела я,
Совершилось, – а мне не верится!…
Голова твоя, как миндальное деревце,
Все в цвету, завитое, белое.
– – –
Слишком страшно на сердце и сладостно,
– Разве впрямь воскресают мертвые?
Потемнелое озарилось лицо твое
Нестерпимым сиянием радости.
– – –
О, как вечер глубок и таинственен!
Слышу, Господи, слышу, чувствую, –
Отвечаешь мне тишиною стоустою:
«Верь, неверная! Верь, – воистину».
“Жила я долго, вольность возлюбя…”
– – –
Жила я долго, вольность возлюбя,
О Боге думая не больше птицы,
Лишь для полета правя свой полет…
И вспомнил обо мне Господь, – и вот
Душа во мне взметнулась, как зарница,
Все озарилось. – Я нашла тебя,
Чтоб умереть в тебе и вновь родиться
Для дней иных и для иных высот.
“Молчалив и бледен лежит жених…”
– – –
Молчалив и бледен лежит жених,
А невеста к нему ластится…
Запевает вьюга в полях моих,
Запевает тоска на сердце.
– – –
«Посмотри, – я еще недомучена,
Недолюблена, недоцелована.
Ах, разлукою сердце научено, –
Сколько слов для тебя уготовано!
– – –
Есть слова, что не скажешь и на ухо,
Разве только что прямо уж – в губы…
Милый, дверь затворила я наглухо…
Как с тобою мне страшно и любо!»
– – –
И зовет его тихо по имени:
«Обними меня! Ах, обними меня…
Слышишь сердце мое? Ты не слышишь?…
Подыши мне в лицо… Ты не дышишь?!…»
– – –
Молчалив и бледен лежит жених,
А невеста к нему ластится…
Запевает вьюга в полях моих,
Запевает тоска на сердце.
“Каждый вечер я молю…”
– – –
Каждый вечер я молю
Бога, чтобы ты мне снилась:
До того я долюбилась,
Что уж больше не люблю.
– – –
Каждый день себя вожу
Мимо опустелых комнат, –
Память сонную бужу,
Но она тебя не помнит…
– – –
И упрямо, вновь и вновь,
Я твое губами злыми
Тихо повторяю имя,
Чтобы пробудить любовь…
– – –
.
1919
“Выставляет месяц рожки острые…”
– – –
Выставляет месяц рожки острые.
Вечереет на сердце твоем.
На каком-то позабытом острове
Очарованные мы вдвоем.
– – –
И плывут, плывут полями синими
Отцветающие облака…
Опахало с перьями павлиньими
Чуть колышет смуглая рука.
– – –
К голове моей ты клонишь голову,
Чтоб нам думать думою одной,
И нежней вокруг воркуют голуби,
Колыбеля томный твой покой.
“Как воздух прян…”
– – –
Как воздух прян,
Как месяц бледен!
О, госпожа моя,
Моя Судьба!
– – –
Из кельи прямо
На шабаш ведьм
Влечешь, упрямая,
Меня, Судьба.
– – –
Хвостатый скачет
Под гул разгула
И мерзким именем
Зовет меня.
– – –
Чей голос плачет?