Выбрать главу

Владимир Маяковский

СТИХОТВОРЕНИЯ

1927

СТАБИЛИЗАЦИЯ БЫТА

После боев                   и голодных пыток отрос на животике солидный жирок. Жирок заливает щелочки быта и застывает,                     тих и широк. Люблю Кузнецкий                              (простите грешного!), потом Петровку,                          потом Столешников; по ним            в году                      раз сто или двести я хожу из «Известий»                                  и в «Известия». С восторга бросив подсолнухи лузгать, восторженно подняв бровки, читает работница:                              «Готовые блузки. Последний крик Петровки». Не зря и Кузнецкий похож на зарю, — прижав к замерзшей витрине ноздрю, две дамы расплылись в стончике: «Ах, какие фестончики!» А рядом              учли обывателью натуру — портрет              кого-то безусого; отбирайте гения                            для любого гарнитура,— все       от Казина до Брюсова. В магазинах —                          ноты для широких масс. Пойте, рабочие и крестьяне, последний                  сердцещипательный романс «А сердце-то в партию тянет!»[1] В окне гражданин,                              устав от ношения портфелей,                    сложивши папки, жене,          приятной во всех отношениях, выбирает                 «глазки да лапки». Перед плакатом «Медвежья свадьба» нэпачка сияет в неге: — И мне с таким медведем                                             поспать бы! Погрызи меня,                        душка Эггерт.— Сияющий дом,                         в костюмах,                                            в белье,— радуйся,               растратчик и мот. «Ателье мод». На фоне голосов стою, стою         и философствую. Свежим ветерочком в республику                                                       вея, звездой сияя из мрака, товарищ Гольцман                               из «Москвошвея» обещает               «эпоху фрака»[2]. Но,      от смокингов и фраков оберегая охотников (не попался на буржуазную удочку!), восхваляет                    комсомолец                                        товарищ Сотников толстовку                 и брючки «дудочку». Фрак         или рубахи синие? Неувязка парт- и советской линии. Меня         удивляют их слова. Бьет разнобой в глаза. Вопрос этот                    надо                            согласовать и, разумеется,                         увязать. Предлагаю,                   чтоб эта идейная драка не длилась бессмысленно далее, пришивать                  к толстовкам                                       фалды от фрака и носить               лакированные сандалии. А чтоб цилиндр заменила кепка, накрахмаливать кепку крепко.
Грязня сердца                        и масля бумагу, подминая                 Москву                             под копыта, волокут              опять                       колымагу дореволюционного быта. Зуди         издевкой,                        стих хмурый, вразрез              с обывательским хором: в делах              идеи,                       быта,                                культуры — поменьше                 довоенных норм!

«ДАЕШЬ ИЗЯЧНУЮ ЖИЗНЬ»

Даже         мерин сивый желает            жизни изящной                                    и красивой. Вертит            игриво хвостом и гривой. Вертит всегда,                         но особо пылко —
вернуться

1

Ноты Музторга. Музыка Тихоновой. Слова Чуж-Чуженина. (Прим. автора.)

вернуться

2

Стр. 12 № 2 «Экрана». (Прим. автора.)