о скалы бил морской прибой
и скалы мыл морской водой.
Ревела страшная вода.
Светили звёзды. Шли года.
И вот настал ужасный час:
меня уж нет, и нету вас,
и моря нет, и скал, и гор,
и звёзд уж нет; один лишь хор
звучит из мёртвой пустоты.
И грозный Бог для простоты
вскочил и сдунул пыль веков,
и вот, без времени оков,
летит один себе сам друг.
И хлад кругом и мрак вокруг.
15 октября 1934 года
На посещение писательского дома 24 января 1935 года
Ума своего недостойный внук
Давно окруженный пороками
Ключом отопри вдохновенья сундук,
Упомянутый в стари пророками.
Только где этот ключ:
В небесах между тучь
Или в море под хладными волнами?
Или в чёрных горах,
Или в тёмных дарах
<24 января 1935 года>
* * *
Когда умно и беспристрастно
в моём отшельническом доме
я сумасшедшими руками
хватаю муху за крыло
меня понять никто не в силах.
Прости природа мой поступок
прости невинное желанье
прости неведенье моё.
<14 октября 1933 года>
* * *
Колесо радости жено
глупости каша мать
напоим тебя
напоим тебя
а если хочешь
накормим тебя.
Ты открыл уже зубы свои
расчесал на пробор волосы ты
подбежал ко мне
подбежал ко мне
растворить окно города Кыбаду
растворить окно города Кыбаду
растворить окно города города Кыбаду
города Кыбаду милый мой человек по имени Пётр.
Мельница смеха весло
машинка румянца пень
о суп выражений твоих
о палочки рук твоих
о шапочки плеч твоих
о кушачки жен твоих
отойди от меня Пётр
отойди от меня человек по имени Пётр
отойди от меня мастер Пётр.
<июль? 1933 год>
Пожар
Комната. Комната горит.
Дитя торчит из колыбельки.
Съедает кашу. Наверху,
под самым потолком,
заснула нянька кувырком.
Горит стена. Посуда ходит.
Бежит отец. Отец: "Пожар!
Вон мой мальчик, мальчик Петя,
как воздушный бьется шар.
Где найти мне обезьяну
вместо сына?" Вместо стен
печи вострые не небо
дым пускают сквозь трубу.
Нянька сонная стрекочет.
Нянька: "Где я? Что со мной?
Мир становится короче,
Петя призраком летит."
Вот мелькнут его сапожки,
Тень промчится, и усы
вьются с присвистом на крышу."
Дом качает как весы.
Нянька бегает в испуге,
ищет Петю и гамак.
"Где ж ты, Петя, мальчик милый,
что ж ты кашу не доел?"
"Няня, я сгораю, няня!"
Няня смотрит в колыбель
нет его. Глядит в замочек
видит комната пуста.
Дым клубами ходит в окна,
стены тощие, как пух,
над карнизом пламя вьется,
тут же гром и дождик льется,
и в груди сжимает дух.
Люди в касках золотых
топорами воздух бьют,
и брандмейстер на машине
воду плескает в кувшине.
Нянька к ним: "Вы не видали
Петю, мальчика? Не дале
как вчера его кормила."
Брандмайор: "Как это мило!"
Нянька: "Боже мой! Но где ж порядок?
Где хваленная дисциплина?"
Брандмайор: "Твой Петя рядом,
он лежит у цеппелина.
Он сгорел и папа стонет:
жалко сына."
Нянька: "Ох!
Он сгорел," - и тихо стонет,
тихо падает на мох.
существует еще один вариант этого стихотворения:
Комната. Комната горит.
Дитя торчит из колыбельки.
Съедает кашу. Наверху,
под самым потолком,
заснула нянька кувырком.
Горит стена. Посуда ходит.
Бежит отец. Отец: "Пожар!
Вон мой мальчик, мальчик Петя,
как воздушный бьется шар.
Где найти мне обезьяну
вместо сына?" Вместо стен
печи пестрые на небо
дым пускают сквозь трубу.
Нянька сонная стрекочет.
Нянька: "Где я? Что со мной?
Мир становится короче,
Петя призраком летит".
Няня рыскает волчицей,
съест морковку на пути,
выпьет кофе. Дальше мчится,
к двери пробует уйти.
Колет скудные орехи (неразборчиво)
нянька быстрая в дверях,
мчится косточкой по саду
вдоль железного плетня.
После бегает в испуге,
ищет Петю и гамак.
"Где ж ты, Петя, мальчик милый,
что ж ты кашу не доел?"
"Няня, я сгораю, няня!"
Няня смотрит в колыбель
нет его. Глядит в замочек
видит комната пуста.
Дым клубами ходит в окна,
стены тощие, как пух,
над карнизом пламя вьется,
тут же гром и дождик льется,
и в груди сжимает дух.
всё
20 февраля 1927 года
Н.М.Олейникову
Кондуктор чисел, дружбы злой насмешник,
О чем задумался? Иль вновь порочишь мир?
Гомер тебе пошляк, и Гёте - глупый грешник,
Тобой осмеян Дант,- лишь Бунин твой кумир.
Твой стих порой смешит, порой тревожит чувство,
Порой печалит слух иль вовсе не смешит,
Он даже злит порой, и мало в нем искусства,
И в бездну мелких дум он сверзиться спешит.
Постой! Вернись назад! Куда холодной думой
Летишь, забыв закон видений встречных толп?
Кого дорогой в грудь пронзил стрелой угрюмой?
Кто враг тебе? Кто друг? И где твой смертный столб?
23 января 1935 года
Хню - друг лампы
I
Короткая молния белых снегов
залетела в лес напугав зверей
вон заяц вокруг черёмухи скачет
вон рысь караулит подводную мышку
раздула морду
хвост с кисточкой подняла
паршивая хищница
тебе дятел и кролик что нам яичница
только дуб стоит не обращая внимания ни на кого
сам недавно с неба упал
ещё не утихла боль
не раздвинулись ветви
ни ответа ни кокоры
не заслужил я
гой мои шпоры
хватайте рубите и бейте меня
в спину угодил
в спину угодил
ах он быстрый
я думал я вижу перед собой тору
но нет без у мец
безумец слов моих
одного я не повторю
не повторю за всю мою жизнь
это господа
господа мои внимательные слушатели
тот прыжок
прыжок с верхушки токоры
вниз на каменные доски
каменные доски
доски небесных ой гоге Чисел.
II
Началось опять с небольшого
душа в зелёном венке
стала петь
тут мы слушали и вода
текла сквозь нас
мы прижались к стене
а в стену нам стали стучать
это било нас по хребту
и тонкие лампочки
тонкие лампочки
озорницы они
тонкие лампадочки
я видел над головой каждого.
- Знаете,- сказал один из
грех грех - из тут бывших
мне режет уши
режет уши.
- Знаете,- сказал третий
фаран я ослеп
ну же
ну и согнуло
меня в душку.
- Гриф!- крикнула тут душа
макандер
высоко мы братии
высоко грифы дарандасы.
III
Надели свежие кафтаны двое
и вышли безумцы на нас.
- Эй где ваши лица?- кричали мы
они же они же представьте себе
трясли руками наши жилища
стараясь этим запугать нас.
- Вы напрасно,- сказали мы
нежными языками ворочая смыслы речи
напрасно.
- Но нет,- говорил один
два,- говорил он
три,- шептал он
четыре,- молил он
восемь восемь,- повторял он
вы девочки после нас
проделаете то же самое.
- Но что же что же?- просили мы
просили мы разъяснения
год прошёл и мы все узнали
это было так:
один садовник
любил пилу
ему в ответ пила молчала
садовник просил её забыть
забыть его нахальство