Недели не прошло одной,
Как, образец натуры пылкой,
Плут-Асмодей пред Сатаной
Предстал с лукавою ухмылкой.
"Ну что? С разоруженьем как?" —
Владыка ада зубы стиснул.
Черт, рожу скорчивши в кулак,
Так прямо со смеху и прыснул.
И — от стены и до стены —
Весь ад сотрясся вдруг от смеха:
То мощный хохот Сатаны
Встревожил все четыре эха.
Все черти, вторя Сатане,
Визжа, каталися по аду,
И даже грешники в огне —
И те смеялись до упаду.
А через час в аду — глазей! —
Висели (чудо! без изъяна!)
Портреты "адовых друзей" —
Ллойд-Джорджа, Хьюза и Бриана.
Портреты надпись обвила,
Вонючей писаная смесью:
"Склонился ад за их дела
Пред их заслуженною спесью!"
ВЕЛИКИЙ ПАМЯТНИК
Не знаем в точности, в каком уж там году, —
Про это разные доселе ходят толки, —
Но достоверный факт: львы, кабаны и волки
Пустили как-то слух, что жить хотят в ладу.
Не воевать же, дескать, вечно.
Львы довели до сведенья волков,
Что уважают их и любят их сердечно.
А волки стали выть, что нрав-де их таков,
Что мирное житье для них всего дороже,
И если б знали кабаны…
Им кабаны в ответ захрюкали: "Мы тоже
Готовы сделать все, чтоб избежать войны".
В конечном результате
Таких речей — от львов, волков и кабанов —
В торжественном трактате
За подписью ответственных чинов
(Чьих мы имен опять не знаем, к сожаленью)
Объявлен был всему лесному населенью
И населенью "прочих мест"
Особенный такой наказ, иль манифест,
"_О прекращении звериных войн навеки
И о характере опеки
Над теми, кто_…"
Увы, кто в старину влюблен,
Тот нашу грусть поймет: сей акт отменно важный, —
Не знаем, каменный он был или бумажный,
И протестантским ли он знаком был скреплен,
Иль католическим, иль знаком православья, —
Суть в том, что, окромя неполного заглавья
(Его нашла одна ученая овца),
К нам больше не дошло ни одного словца:
Великий памятник великой
Древне-звериной старины —
Погиб он в пламени всесветной, зверски-дикой,
Не прекратившейся до наших дней войны.