* * *
Арабской басни я дал точный перевод.
Искать не надо в ней особенной загадки.
Но если б к злобе дня я сделал в ней подход,
То я бы высмеял Ллойд-Джорджевы повадки,
Затем сказал бы я, не скрывши наших нужд,
Что и когтисты мы, не только что рогаты,
Что, не в пример быку, мы опытом богаты
И что нам всякий страх пред львиным рыком чужд:
Того не будет ввек, чтоб в каторжных колодках
Мы приняли чужой, злой, вражеский устав, —
Чтоб Русь зажарили, на части распластав,
На генуэзских сковородках!
НЕ ПОЛИТИЧЕСКОЕ РАТОБОРСТВО,
А ЮРИДИЧЕСКОЕ КРЮЧКОТВОРСТВО
Наша задача и наши намерения состоят
исключительно в юридической защите эсеров.
Вандервельде и Ко
Что Вандервельде нюх имеет преизрядный,
Тому пример наглядный:
Политик с ног до головы,
Нюхнув эсеров, он сказал им: "Не взыщите!
Я ль не защитник ваш? Но факты таковы,
Что мне приходится держаться при защите
Лишь юридической канвы!"
И вот мы все увидим в сроке скором,
Как будет сей отъявленный… юрист
(Чуть не сказал: авантюрист!)
Бороться не с судом, а с строгим приговором:
Статья не выручит, так, может, манифест.
* * *
Так шустрый адвокат заране ставит крест
Над окончательно "засыпавшимся" вором!
ДОГЕНУЭЗИЛСЯ
(Телеграмма)
Радио-агентства Гаваса:
"После выпитого пуншу из русского кваса
И шампанского парижской марки
Ллойд-Джорджу всю ночь прикладывали к голове
припарки.
Больной в бреду произнес 4711 речей.
Утром состоялся консилиум врачей,
Которым Ллойд-Джордж сделал заявление,
Будто его (бредовое представление!)
_Переехала русская нефтяная цистерна,
Вся обклеенная плакатами Коминтерна!_"
КТО ПОРУЧИТСЯ?
(Современная буржуазная антология)
Член британского парламента и редактор
журнала "Джон Буль" Боттомлей приговорен к
каторжным работам на 7 лет за незаконное
присвоение денег, собранных по подписке на
английский "заем победы" во время войны.
Боттомлей вел в "Джон Буле" во время
войны самую кровожадную,
человеконенавистническую кампанию во имя
победы "культуры и права" против германского
империализма. Процесс разоблачил этого героя,
набившего свои карманы на патриотической
травле.
Вот образ красочный, хоть вставь его в киот:
Парламентский крикун, прожженный "патриот",
В листовках пламенных натравливавший "Джона"
На "некультурного и подлого тевтона",
Он, не сумевши скрыть бесчисленных улик,
Внезапно выявил свой благородный лик.
Но это уж не лик, а четкий тип героя
Всебуржуазного покроя.
Подобной сволочью везде хоть пруд пруди:
Во всех парламентах, на заседаньях бурных,
Среди погромщиков изысканно-культурных —
Она бурнее всех и вечно впереди.
И кто поручится, что в Генуе, к примеру,
Не этакая мразь "сгущала атмосферу",
То "разрежала" вновь пары,
Чтоб и "улики" скрыть и не сорвать игры,
И, напоровшися на красную отвагу,
Спешит свою игру перенести в Гаагу?