Выбрать главу

По распоряжению британских властей выход

из Черного моря в Босфор закрыт.

("Эко де Пари")
                 Ллойд-Джордж, исполненный возвышенных мотивов,                  Из моря Черного закрыл нам вход в Босфор,                  Любому дураку тем разъяснивши спор:                  Что называется "свободою проливов"?                     Но мы-то не глупцы и, зная с давних пор                  Неисправимую английскую привычку,                  К замку разбойников, нас взявших под запор,                  Сумеем — дайте срок! — соорудить отмычку.                  Пускай тогда враги поднимут злой галдеж                  Про большевистский взлом, про наглый их грабеж:                     "Скорей, скорей замок в починку!"                  Но… коль с мечом опять пойдут к нам и с огнем,                  Мы так их нашею отмычкой долбанем,                  Что небо им тогда покажется с овчинку!                     Так будет. Скоро ли? Увидим. А пока,                  Не склонные к шагам рискованно-задорным,                  Мы будем изучать с усердием упорным                     Секреты вражьего замка!

ОТКУДА ЕСТЬ ПОШЕЛ "КРОКОДИЛ"

                   В пещере Маабде близ Монфалута,                    На правом берегу реки Нила,                    Там, где у Фив он поворачивает круто,                    Лежат предки нашего "Крокодила".                    Окутанные пещерного мглою,                    В полотнах, пропитанных смолою,                    Древней-предревней тайной запечатленные —                    Лежат их мумии нетленные.                    Словом, не имеет нынче земля                    Такого царя иль короля,                    Чья бы родословная так далеко заходила,                    Как родословная нашего "Крокодила".                    Он, чья слава в эти дни                    Начинает греметь повсеместно,                    Был рано оторван от отца и родни.                    Когда он родился, никому неизвестно.                    Как жил его отец и на какие средства,                    Кто были его друзья детства,                    Кто ему внушал первые начатки знания, —                    Об этом он сохранил смутные воспоминания.                    Не будем говорить о Ниле и пирамидах,                    О всех претерпенных "Крокодилом" обидах,
                   О его упованиях на будущее лучшее, —                    Об этом расскажем при подходящем случае.                    Главное то, что в 1883 году                    Очутился он в питерском Зоологическом саду                    И — в России такие случаи были нередки —                    35 лет не выпускался из железной клетки.                    Выставленный всем напоказ,                    Потеха для праздных глаз,                    Пугало для барынь чувствительных,                    Сколько претерпел он насмешек язвительных,                    колько получил плевков и пинков                    От пьяных озорников,                    От мещан, в саду очутившихся,                    На полтину раскутившихся,                    От почетных и непочетных гостей,                    От важных и неважных властей,                    От всех, до городового включительно,                    Торчавшего у клетки многозначительно,                    Толстые усы разглаживавшего,                    Публику осаживавшего:                    "Осади… Осади!.. Осади!..                    Экого чуда не видали!.."                    Болтаясь, блестели у него на груди                    Медали, медали, медали…                    Публика "Крокодилу", бывало, дивится:                    Ахает дебелая девица.                    Шустрая барынька рукавом закрывается:                    "Ужас! Ужас! Ужас!"                    А лакированный хлыщ за ней увивается:                    "Похож на вашего мужа-с!"                    Другой муж с прилизанной внешностью                    Жену от клетки отводит с поспешностью:                    "Не гляди!.. Не гляди!.. В твоем положении…                    ("Положение" ясное: платье не сходится)                    Будешь иметь крокодила в воображении,                    Потом крокодил и уродится!!"                  . . . . . .                    Был "Крокодил" в унижении,                    У всех в пренебрежении,                    Кормили его, чем попало,                    Колотили по крокодильей коже.                    Натерпелся он горя немало                    И насмотрелся тоже.                    Был для всех он примером безобразия,                    Издевалась над ним знать и буржуазия,                    Особливо ж терпел он от мещанства,                    От мещанского нестерпимого чванства.                    35 годиков — шутка! —                    Не знал он светлого промежутка.                    Один царь помер, другого — скинули:                    Казалося, дни беспросветные минули,                    Но и керенская пора                    Не принесла "Крокодилу" добра.                    Только после большевистского переворота                    Выпустили "Крокодила" за ворота:                    "Иди, гуляй на полной воле, —                    Самим есть нечего боле!"                    И вот наш "Крокодил", везде шатающийся                    Теперь "Крокодил" самопитающийся,                    В довольстве и почете,                    На собственном, как говорится, расчете,                    Заведя немалую семеечку,                    Не обходится государству и в копеечку.                    А польза от него несомненная.                    "Сторонися, "публика почтенная"!"                    Не дай бог в его страшную пасть                    Спекулянту-буржую попасть,                    А тем паче — проплеванному мещанину:                    Сделает из них "Крокодил" мешанину —                    Косточки только — хрусть, хрусть!                    Вот тебе "Не рыдай" и "Кинь грусть!",                    Вот тебе эрмитажное увеселение!                    Вот тебе новобалетное оголение!                    Вот тебе нэповская литература                    С откровенным белогвардейским лейтмотивом!                    Вот тебе волчьи зубы и шкура                    Под скрыто эсэровским кооперативом!                    Вот тебе бюрократическая повадка!                    Вот тебе наглая взятка!                    Вот тебе хозяйский прижим!                    Это тебе не старый режим:                    Заехал в зубы — получи обратно!                    Хозяйничай, сволочь, аккуратно,                    Барыши к барышам прикладывай,                    А в "трудовой кодекс" поглядывай,                    Потому что не уйдешь от беды:                    Есть у нас "Крокодил" и суды.                    В суд попадешь — наскачешься,                    В "Крокодил" попадешь — наплачешься,                    От слез твоих каменная отсыреет плита,                    По всей улице сделается слизко.