Выбрать главу
* * *
                       Есть, братья, где-то города:                     Раскинув щупальцы, как спруты-исполины,                     Злом дышат Лондоны, Парижи и Берлины.                     Туда укрылися былые господа,                     Мечтающие вновь взобраться нам на спины                     И затаившие одно лишь чувство — месть.                     О, сколько радостных надежд несет им весть,                     Что солнцем выжжены приволжские равнины,                     Что обезумевший от голода народ,                     Избушки бросивши пустые и овины,                     Идет неведомо куда, бредет вразброд,                     Что голод, барский друг, "холопскому сословью"                     Впился когтями в грудь, срывая мясо с кровью,                     И что на этот раз придушит мужика                     Его жестокая костлявая рука.                     А там… ах, только бы скорее!.. Ах, скорее!..                        И рад уже эсер заранее ливрее,                     В которой будет он, холуй своих господ,                     Стоять навытяжку, храня парадный ход:                     — Эй, осади, народ!.. Не то чичас по шее!..                        Эй, осади, народ!..
* * *
                       Поволжье выжжено. Но есть места иные,                           Где не погиб крестьянский труд,                        Где, верю, для волжан собратья их родные                        Долг братский выполнят и хлеб им соберут.                        Пусть нелегко оно — налоговое бремя,                        Но пахарь пахарю откажет ли в нужде?                        Мужик ли с мужиком убьют преступно время                        В братоубийственной, корыстной, злой вражде?                        Пусть скаредный кулак для хлеба яму роет,                           Тем яму роя для себя, —                     Тот, кто голодному в день черный дверь откроет,                     Об участи его, как о своей, скорбя,                     Кто, с целью побороть враждебную стихию,                     Даст жертвам голода подмогу в трудный год,                     Тот и себя спасет и весь родной народ.                        Спасет народ — спасет Россию!

ЛИБЕРАЛ

Я уверен, что всякий предпочтет Ленину

даже царя Павла. Я ни одной минуты не

колебался бы. Со всеми шпицрутенами, со всеми

Аракчеевыми, со всем безумием самодержавного

самодурства — предпочитаю Павла.

(Александр Яблоновский.
Из белогвардейского
"Общего дела".)
                           То-то, братцы, и оно.                               Яблоновский, браво!                            Возвращай уж заодно                                  Крепостное право!
                           Се — Аника из Аник,                            Белый рыцарь без забрала.                            _Поскребите либерала,                            Перед вами — крепостник!_

СВЕРХ-ЛИБЕРАЛ

                    Недавно я писал о русских либералах,                        Помешанных на белых генералах.                     Царь Павел был на что самодержавный зверь,                     А либералы ждут: "Такого б нам теперь!"                        Я удостоился на выпад свой ответа, —                        От бешенства не взвидя света,                     Какой-то либерал мне пишет напрямки                        (Без подписи и, значит, без обмана):                        "Что Павел? Павел — пустяки.                     Не Павла жаждем, — Тамерлана!"                     Так вот он, либерал, каков, когда он гол:                     Не крепостник уже, а кочевой монгол!

АЛТЫННИКИ

В Москве, в Рогожско-Симоновском районе,

торгашами пожертвовано в пользу голодающих