Выбрать главу

ПЕСКАРЬ

Бог весть из-за какой Такой Причины, Среди морской Пучины Вели с Китами бой Дельфины. То увидал Пескарь: "Ой, братцы! Что я зрю? Голубчики, да что вы?! Давайте я вас помирю!" "Вон! — гаркнули бойцы. — Да мы скорей готовы Все лечь костьми, чем дать мирить нас — Пескарю".

СЛЕПОЙ

Какой-то бойкий паренек На людях в праздничный денек, Для смеха всякие откалывая штуки, Слепому старику волчонка сунул в руки: "Вот, распознай-ка, что за зверь?" "Да что ж, он мал еще… Узнай его теперь! Одно могу сказать, — старик ответил парню, — Что этого зверька не след пускать в овчарню!"

ПЛАКАЛЬЩИЦЫ

Лишившись дочери любимой, Антигоны, Богач Филон, как должно богачу (Не скареду, я то сказать хочу), Устроил пышные на редкость похороны. "О матушка, скажи, как это понимать? — В смущенье молвила сквозь слезы дочь вторая. — Сестре-покойнице ужели не сестра я И ты — не мать, Что убиваться так по ней мы не умеем, Как эти женщины, чужие нам обеим? Их скорбь так велика И горе — очевидно, Что мне становится обидно: Зачем они сюда пришли издалека При нас оплакивать им чуждую утрату?" "Никак, — вздохнула мать, — ты, дочь моя, слепа? Ведь это — плакальщиц наемная толпа, Чьи слезы куплены за дорогую плату!"
В годину тяжких бед умейте отличать Скорбь тех, кто иль привык, иль вынужден молчать, От диких выкриков и воплей неуемных Кликуш озлобленных и плакальщиц наемных!

ОТВЕТ

Седая старина Отмечена великими делами.
У зайцев как-то шла война С орлами. Спасаясь от когтей и клювов мощных птиц, Герои серые в тревоге Молили о подмоге Лисиц. "Помочь вам? — был ответ. — Нам это слышать лестно. Покинув тихий наш овраг, Охотно с вами в бой пошли бы мы совместно, Когда б нам не было известно, Кто — вы и кто — ваш враг".

ПОМОЩЬ

Каким-то случаем сошлись — Медведь с Китом, И так сдружились крепко оба, Что, заключив союз до гроба, Друг другу поклялися в том, Что каждый помогать другому будет в горе, Ну, скажем там, болезнь случится иль война… Вот, как на грех, пришлося вскоре Нарваться Мише на Слона. Увидевши, что близко море, Стал Миша друга звать скорей: "Кит-братец, помоги осилить эту тушу!" Кит в берег тычется, — увы, царю морей Не выбраться на сушу! Медведь Кита корит: "Изменник! Продал душу!" "Кому? — ответил Кит. — И в чем моя вина? Вини мою природу! Я помогу тебе, как только ты Слона Швырнуть сумеешь в воду!" "Дурак! — взревел Медведь. — Не знал бы я беды, Когда б я мог Слона швырнуть и от воды!"

КОЛЕСО И КОНЬ

В телеге колесо прежалобно скрипело. "Друг, — выбившись из сил, Конь с удивлением спросил, — В чем дело? Что значит жалоба твоя? Всю тяжесть ведь везешь не ты, а я!"
* * *
Иной с устало-скорбным ликом, Злым честолюбьем одержим, Скрипит о подвиге великом, Хвалясь усердием… чужим.

ВОЛК И ЛЕВ

У Волка Лев отбил овцу. "Грабеж! Разбой! — Волк поднял вой. — Так вот какой ты есть защитник угнетенных! Так вот изнанка какова Твоих желаний затаенных! Вот как ты свято стал чужие чтить права! Пусть льстит тебе низкопоклонник, А я… Когда при мне нарушил царь закон, Я, не боясь, скажу, что он Из беззаконников — первейший беззаконник! Но, царь, есть божий суд! Есть справедливый гнев!.." "Брось! — усмехнулся Лев. — Все это без тебя мне хорошо известно, Как не в секрет и волчий нрав. В своих упреках ты, конечно, был бы прав, Когда бы сам овцу добыл ты честно!"

ВОЛК И ОВЦА

Волк тяжко занемог: Почти лишившись ног, Лежал он, как колода, Без ласки, без ухода. В такой беде, увидевши Овцу, Взмолился Волк: "Роднулечка-Овечка, Остановись на два словечка! Ты видишь: жизнь моя приблизилась к концу. Ах, знаю, я — злодей, и нет мне оправданья! Но злость ко мне растет пусть в ком-нибудь другом, А ты, ты сжалишься в порыве состраданья Над умирающим врагом! Предсмертной жаждою томимый нестерпимо, Святая, кроткая, я об одном молю: Помочь мне доползти к реке, текущей мимо, Где я жестокие страданья утолю!" "Ужель, — Овца в ответ, — я сделаюсь виною Того, чтоб ты остался жив, Себя водою освежив И закусивши после… мною?"

ДУБ И КЛИНЬЯ

Пав жертвой дровосека, Вздохнул могучий Дуб на весь зеленый бор: "Как ни обидно мне, друзья, на человека И на его топор, Но во сто крат больней мне видеть клинья эти, Которые меня стремятся расколоть: Все из моих ветвей — мои родные дети Зубами острыми впились в родную плоть!"

ГЕРАКЛ И ПЛУТОС

Покинув бренный этот мир, Обожествлен душой и телом, Геракл на небе первым делом Попал к богам на пир. Геракла боги обступили, С ним вместе чокались и пили, Вели душевный разговор, И, хоть, подвыпивши, несли порою вздор, Геракл их слушал терпеливо, Всем крепко руки жал и кланялся учтиво, Ответив дерзостью Плутосу одному. "Скажи, Гераклушка, — Зевс подошел к нему, — За что ты богача Плутоса так обидел?" "За то, — сказал Геракл, — что в жизни я не видел Его друзей средь честной бедноты, Что все Плутосовы приятели-любимцы Сплошь негодяи-лихоимцы И первые плуты!"

ОСЕЛ И ЛЕВ

"Друзей мы ценим не числом, А качеством", — читал я где-то, Ан вот подите же: Лев дружбу свел с Ослом. Ну, что вы скажете на это? Лев! С кем? С Ослом? Да почему? А потому! Мне ж все подробно знать откуда? Должно быть, царская причуда! Льву… Все дозволено ему! Ослов ли брать к себе на службу Иль заводить с ослами дружбу. Хоть, впрочем, нет большой диковинки и в том, Что просто Лев с тоски, чтоб отогнать зевоту, Решил обзавестись не другом, а шутом. Так это аль не так, мы выясним потом.