7. ТИХВИН
Погасла люстра, меркнут ложи,
И руку поднял дирижер.
Так упоительно похожий,
Вздохнув, загрохотал собор.
Отеческое било снова Гудит.
Чугунная гроза
Идет и нежно, и сурово.
Я вздрогнул и закрыл глаза.
Так только в детстве и бывало
Под перезвон колоколов:
Кумачный полог, одеяло
Из разноцветных лоскутков.
Окошко настежь, вянут травы,
Толкутся мошки на дворе,
И пыльный полдень плавит главы
За Тихвинкой в монастыре.
Когда-нибудь узлом поэмы
Ты станешь, тихий город мой,
Сам узел Тихвинской системы
Стянувший крепкою рукой.
Здесь, скукой творческою смята,
Душа моя изнемогла.
Здесь Римский-Корсаков когда-то
Запоминал колокола.
8. «О садах, согретых звездным светом…»
О садах, согретых звездным светом,
Горестно и трудно мы поем.
Оттого-то на пути земном
Ангелы приставлены к поэтам.
Водят, как слепых или детей,
И, неутомимые скитальцы,
Слышим мы внимательные пальцы
Милых спутников в руке своей.
Ангел неразумный и простой,
Никогда не знающий, что надо,
Верю, будешь ты моей женой,
Легкой девушкой земного сада.
Для земных неповторимых дней
Уходя от звезд и райских клавиш,
В бестолковой комнате моей
Пыль сотрешь и вещи переставишь.
А когда услышишь сквозь века
Мерный ветер этой жизни сирой,
Гибкая, в пылающих руках
Станешь человеческою лирой.
Был я слеп, но сын мой, наконец,
Всё поймет, испепеленный светом,
И про то, чего не знал отец,
Скажет, потому что стал поэтом.
Ненасытен и многоочит
Будет он, как полная лампада.
В этом жизнь. И бог меня простит,
Если говорю не так, как надо!
9. «Друг, Вы слышите, друг, как тяжелое сердце мое…»
Друг, Вы слышите, друг, как тяжелое сердце мое,
Словно загнанный пес, мокрой шерстью порывисто дышит.
Мы молчим, а мороз всё крепчает, а руки как лед.
И в бездонном окне только звезды да синие крыши.
Там медведицей белой встает, колыхаясь, луна.
Далеко за становьем бегут прошуршавшие лыжи,
И, должно быть, вот так же у синего в звездах окна
Кто-нибудь о России подумал в прозрачном Париже.
Больше нет у них дома, и долго бродить им в снегу,
Умирать у костров, да в бреду говорить про разлуку.
Я смотрю Вам в глаза, я сказать ничего не могу,
И горячее сердце кладу в Вашу бедную руку.
10. ДИККЕНС
Привычные покинув стены,
Клуб, погруженный в сонный транс,
Пять краснощеких джентльменов,
Кряхтя, влезают в дилижанс.
О члены Пиквикского клуба!
В какую глубину невзгод
Из домика под тенью дуба
Вас любопытство поведет?
Встречая фрак темно-зеленый
Усмешкой плутоватых глаз,
Почтительные почтальоны
Слегка поддерживают вас.
И, доверяя почве зыбкой
Жизнь драгоценную свою,
Зевнув, с блаженною улыбкой
Отходите вы к забытью.
Вспотевшим позволяя шляпам
Сползать на загорелый нос,
Ответствуйте неспешным храпом
Бичу и шороху колес.
Вас из-за пыльной занавески
Разбудит радостный рожок,
Когда на холм в июльском блеске
Взбежит курчавый городок.