И бегу я в лунный дым по следу
Под горбатым мостиком, туда,
Где над черным лебедем и Ледой
Дрогнула зеленая звезда.
Не вздохнуть косматым, мутным светом, —
Это звезды по снегу текут,
Это за турецким минаретом
В снежной шубе разметался пруд.
Вот твой теплый, твой пушистый голос
Издали зовет — вперегонки!
Вот и варежка у лыжных полос
Бережет всю теплоту руки.
Дальше, дальше!.. Только б не проснуться,
Только бы успеть — скорей! скорей! —
Губ ее снежинками коснуться,
Песнею растаять вместе с ней!
Разве ты не можешь, Вдохновенье,
Легкокрылой бабочки крыло,
Хоть во сне, хоть на одно мгновенье
Возвратить мне Царское Село!
4. «Сквозь падающий снег над будкой с инвалидом…»
Сквозь падающий снег над будкой с инвалидом
Согнул бессмертный лук чугунный Кифаред.
О, Царское Село, великолепный бред,
Который некогда был ведом аонидам!
Рожденный в сих садах, я древних тайн не выдам.
(Умолкнул голос муз, и Анненского нет…)
Я только и могу, как строгий тот поэт,
На звезды посмотреть и «всё простить обидам».
Воспоминаньями и рифмами томим,
Над круглым озером метется лунный дым,
В лиловых сумерках уже сквозит аллея,
И вьюга шепчет мне сквозь легкий лыжный свист,
О чем задумался, отбросив Апулея,
На бронзовой скамье кудрявый лицеист.
28. «Она ни петь, ни плакать не умела…»
Она ни петь, ни плакать не умела,
Она как птица легкая жила,
И, словно птица, маленькое тело,
Вздохнув, моим объятьям отдала.
Но в горький час блаженного бессилья,
Когда тела и души сплетены,
Я чувствовал, как прорастают крылья
И звездный холод льется вдоль спины.
Уже дыша предчувствием разлуки,
В певучем, колыхнувшемся саду,
Я в милые беспомощные руки
Всю жизнь мою, как яблоко, кладу.
29. «Такая мне нравится тишина…»
Такая мне нравится тишина:
Становится комната слышна,
Часы под подушкой как сверчок,
Рассвет ложится на потолок,
Сон отступает, не спеша,
И возвратилась ко мне душа.
«Где ты блуждала? Скоро день.
Прежнее платье свое надень,
Взором своим меня коснись,
Где отразились лазурь и высь,
И, начиная наш общий путь,
Сердце опять вложи мне в грудь!
Всё, что ты видела, где была,
Ты мне расскажешь, как луч светла.
Что я запомню, а что и нет,—
Но пусть останется легкий след
Прикосновения губ твоих
Там, где услышал тебя мой стих».
30. «Прости меня и улыбнись, прощая…»
Прости меня и улыбнись, прощая.
Ты понимаешь, больше мне не петь!
Ты понимаешь, мудрая, простая,
Она уже успела улететь.
Вдогонку ей я посылаю стрелы,
И вместе с сердцем рвется тетива.
О, посмотри! — ты этого хотела —
Так умирают звезды и слова.
Когда-нибудь под незакатным небом,
В уже простой, как детский сон, стране
Я назову своей водой и хлебом
Твой горький рот, который снится мне.
31. «Луна или волчица…»
Луна или волчица
Выходит за гумно?
Что вспомнилось, что снится —
Не всё ли ей равно?
Зачем она глядится
В замерзшее окно?
Какой сегодня ветер
На пепелище дня!
Живешь ли ты на свете
И помнишь ли меня?
Я знаю — искры эти
От твоего огня!
32. БАЛЛАДА ПАМЯТИ
Кто ты? Мохнатое имя.
Кто ты? Шиповник, пчела?
Стой над губами моими,—
Я умираю от жажды.
Дважды рожденная, дважды
Ты меня братом звала.