Уходя в иные звуки,
В круговой певучий путь,
Дай ей маленькие руки
К звездным рощам протянуть.
В горький час, в садах изгнанья,
Если ты еще жива,
Для блаженного узнанья
Дай ей лучшие слова.
Чтобы нам с земным приветом
Разминуться на пути,
Те слова, что в мире этом
Я не мог произнести!
Милый друг, земное лето,
Наклонись, зарей дыша,
Дай мне слышать платье это,
Где шуршит моя душа!
60. «Любите и радуйтесь солнцу земному…»
Любите и радуйтесь солнцу земному.
Другого не будет.
И каждый тропинку к высокому дому
Забудет.
Мне сердце сжимает горячая жалость,
Земная тревога.
Любите, любите! Дороги осталось
Немного.
61. АПРЕЛЬ
Вон там огни, через деревья сада —
Едва, едва.
Летящий мост, гранитная ограда,
Моя Нева.
И мы стоим без слова и дороги,
Как вся река,
В морском ветру, в пророческой тревоге,
В руке рука.
Ну можно ль так не в шутку заблудиться
В простом краю?
Ни Всадника, ни серых сфинксов лица
Не узнаю.
Сквозит апрель — последний холод года.
Близка заря.
Я, как Нева, жду только ледохода
В мои моря.
Весь этот мир, подаренный мне снова,—
Такой иной,
И я несу любви большое слово
Сквозь лирный строй.
62. «Расставаясь с милою землей…»
Расставаясь с милою землей
Для снегов совсем иного мира,
Не хочу я радости другой,
Чем вот эти руки, эта лира.
Не она ли, разрывая тьму,
Отвечала горькому рассказу
И была единственной, кому
На земле я не солгал ни разу!
63. «Был всегда я весел и тревожен…»
Был всегда я весел и тревожен,
Словно ветер — каждый день иной,
И такой мне был зарок положен,
Чтоб шуметь березой вековой.
Не ломал рябины горькой кисть я,
Не рыдал в ночи, как соловей.
Расчеши мне пламенные листья,
По оврагам с посвистом развей!
Если я сквозь дождик моросящий,
Как большое дерево, пою,
Это значит: бурей настоящей
Закачало голову мою.
А когда сломаюсь над простором,
Многошумной бурей помяни, —
Всё же рос я деревом, в котором
Ты качала грозовые дни.
64. «Хорошо улыбалась ты смолоду…»
Хорошо улыбалась ты смолоду,
Да одно лишь не по сердцу мне:
Много к вечеру хмелю и солоду
Остается на песенном дне.
Вывози мою долю богатую
На широкую лунную гать!
Всею грудью ложусь на лопату я
Поскорее ее закопать.
Надо нам оглянуться по-новому:
Видно, жизнь начиналась не зря,
Коль цветная по небу суровому
Полотенцем ложится заря.
Перепахана начисто родина,
Навсегда оттолкнулся паром, —
Пусть не плачут сирень и смородина
Под горячим моим топором!
Если избу срубили мы заново,
Крепко пахнет обструганный тес,
Хорошо мне от этого пьяного,
Золотистого духа берез.
65. БЕЗ ВОЗВРАТА
Есть на свете путники. Они
Не расстанутся с певучей ношей,
И летят, как жаворонки, дни,
Всё равно — плохой или хороший.
Их душа, как ветер в волосах,
Пахнет дымом древнего кочевья.
Степь поет им, в грозовых лесах
Кланяются до земли деревья.
Собирайся! Путь далекий нам.
Радуга лежит на косогоре.
Видишь город, видишь степь, а там
Синей солью пахнущее море!