Был, наконец, и еще один, может быть, наиважнейший момент в его поэтической юности, способствовавший быстрому формированию его общественных и литературных взглядов. Вс. Рождественский, студент университета, был принят в 1915 году репетитором в семью М. Горького. Об этом он рассказал в своих литературных воспоминаниях «Страницы жизни». Рассказал он и о восприятии М. Горьким своих тогдашних стихов. В тетрадке, которую прочитал М. Горький, были произведения по преимуществу книжно-романтические, нередко подражательные, в них чувствовалась старательная и восхищенная учеба у мастеров «Цеха поэтов» — акмеистов. По поводу этих стихов М. Горький заметил: «Бойтесь красивости! Опасное это дело. За декорациями можно проглядеть жизнь, а она куда значительнее и интереснее любого театра… Где вы всей этой „романтике“ учились? Подозреваю, что в детстве у Жуковского, а позднее у Гумилева и цеховых его подмастерьев. Стоит ли? И так уж у вас в стихах много университетской премудрости… Печатное слово сейчас вам ценнее жизни… Книги должны идти от жизни и возвращаться в жизнь. За каждой книгой стоит живой человек — не забывайте этого. Стихи для стихов — пустяковое дело»[8].
А через несколько лет Вс. Рождественскому довелось близко познакомиться и с Блоком. Это была еще одна великая и бесценная школа.
Как видим, учителя у Вс. Рождественского были замечательные.
Если истоки его жизни и творчества были освещены немеркнущим светом Царского Села и гения Пушкина, то юность оказалась связанной с двумя великими русскими писателями — Горьким и Блоком. То был редкостный, невиданно щедрый дар судьбы, определивший в творческом пути Вс. Рождественского если не все, то, конечно, очень многое. Воздействие Горького и Блока было принципиальным, так как касалось не столько технической стороны поэтического ремесла, а самого отношения к жизни и слову. Разумеется, ремесло и отношение к жизни, техника и мировоззрение всегда тесно связаны и влияют друг на друга, но воздействие Блока и Горького было в те годы все же, по-видимому, сильнее в области идейной, мировоззренческой. Что касается «ремесла», то Вс. Рождественский предпочитал ориентацию на акмеистов. Поэтика и музыка стихов Блока не только юному Вс. Рождественскому, но и многоопытным метрам казались тогда достоянием и выражением символизма, хотя символизм, как известно, уже пережил свой последний разрушительный кризис, а Блок ушел далеко вперед — к темнеющей от гнева России.