Как странно незрима она на свету,как слабо затылок ее позолочен,но неколебимо хранит прямотупрозрачный, стеклянный ее позвоночник.И радостно мне любоваться опятьлицом ее, облаком неочевидным,и рученьку боязно в руку принять,как тронуть скорлупку в гнезде соловьином.
И я говорю: – О, давайте скорейкружиться в одной карусели отвесной,подставив горячие лбы под свирель,под ивовый дождь ее чистых отверстий.Художник на бочке высокой сидит,как Пан, в свою хитрую дудку дудит.Давайте, давайте кружиться всегда,и всё, что случится, – еще не беда,ах, Господи Боже мой, вот вечеринка,проносится около уха звезда,под веко летит золотая соринка,и кто мы такие, и что это вдругцветет акварели голубенький дух,и глина краснеет, как толстый ребенок,и пыль облетает с холстов погребенных,и дивные рожи румяных картинявляются нам, когда мы захотим.Проносимся! И посреди тишиныцелуется красное с желтым и синим,и все одиночества душ сплоченыв созвездье одно притяжением сильным.
Жить в доме художника день или дваи дольше, но дому еще не наскучить,случайно узнать, что стоят деревапод тяжестью белой, повисшей на сучьях,с утра втихомолку собраться домой,брести облегченно по улице снежной,жить дома, пока не придет за тобойлюбви и печали порыв центробежный.
Дождь и сад
В окне, как в чуждом букваре,неграмотным я рыщу взглядом.Я мало смыслю в декабре,что выражен дождем и садом.
Где дождь, где сад – не различить.Здесь свадьба двух стихий творится.Их совпаденье разлучитьне властно зренье очевидца.
Так обнялись, что и ладоньне вклинится! Им не заметенмедопролитный крах плодов,расплющенных объятьем этим.
Весь сад в дожде! Весь дождь в саду!Погибнут дождь и сад друг в друге,оставив мне решать судьбузимы, явившейся на юге.
Как разниму я сад и дождьдля мимолетной щели светлой,чтоб птицы маленькая дрожьвместилась меж дождем и веткой?
Не говоря уже о том,что в промежуток их раздорамне б следовало втиснуть дом,где я последний раз бездомна.
Душа желает и должнадва раза вытерпеть усладу:страдать от сада и дождяи сострадать дождю и саду.
Но дом при чем? В нём всё мертво!Не я ли совершила это?Приют сиротства моегомоим сиротством сжит со света.
Просила я беды благой,но всё ж не той и не настолько,чтоб выпрошенной мной бедойчужие вышибало стекла.
Всё дождь и сад сведут на нет,изгнав из своего объеманеобязательный предметвцепившегося в землю дома.
И мне ли в нищей конуретак возгордиться духом слабым,чтобы препятствовать игре,затеянной дождем и садом?
Не время ль уступить зиме,с ее деревьями и мглою,чужое место на земле,некстати занятое мною?