Но пуще мы огонь раскурими вовлечем его в игру,и снова мы собой рискуеми доверяемся костру.
Вот наш удел еще невидим,в дыму еще неразличим.То ль из него живыми выйдем,то ль навсегда сольемся с ним.
Мазурка Шопена
Какая участь нас постигла,как повезло нам в этот час,когда бегущая пластинкаодна лишь разделяла нас!
Сначала тоненько шипела,как уж, изъятый из камней,но очертания Шопенаприобретала всё слышней.
И забирала круче, круче,и обещала: быть беде,и расходились эти кру́ги,как будто кру́ги по воде.
И тоненькая, как мензуркавнутри с водицей голубой,стояла девочка-мазурка,покачивая головой.
Как эта, с бедными плечами,по-польски личиком бела,разведала мои печалии на себя их приняла?
Она протягивала рукии исчезала вдалеке,сосредоточив эти звукив иглой исчерченном кружке.
Лунатики
Встает луна, и мстит она за мукинадменной отдаленности своей.Лунатики протягивают рукии обреченно следуют за ней.
На крыльях одичалого сознанья,весомостью дневной утомлены,летят они, прозрачные созданья,прислушиваясь к отсветам луны.
Мерцая так же холодно и скупо,взамен не обещая ничего,влечет меня далекое искусствои требует согласья моего.
Смогу ли побороть его мученьяи обаянье всех его примети вылепить из лунного свеченьятяжелый, осязаемый предмет?..
«Живут на улице Песчаной…»
Живут на улице Песчанойдва человека дорогих.Я не о них.Я о печальнойневедомой собаке их.
Эта японская породаей так расставила зрачки,что даже страшно у порога —как их раздумья глубоки.
То добрый пес. Но, замираяи победительно сопя,надменным взглядом самураяон сможет защитить себя.
Однажды просто так, без делаодна пришла я в этот дом,и на диване я сидела,и говорила я с трудом.
Уставив глаз свой самоцветный,всё различавший в тишине,пёс умудренный семилетнийсидел и думал обо мне.
И голова его мигала.Он горестный был и седой,как бы поверженный микадо,усталый и немолодой.
Зовется Тошкой пёс. Ах, Тошка,ты понимаешь всё. Ответь,что так мне совестно и тошносидеть и на тебя глядеть?
Всё тонкий нюх твой различает,угадывает наперед.Скажи мне, что нас разлучаети всё ж расстаться не дает?
Август
Так щедро август звёзды расточал.Он так бездумно приступал к владенью,и обращались лица ростовчани всех южан – навстречу их паденью.
Я добрую благодарю судьбу.Так падали мне на плечи созвездья,как падают в заброшенном садусирени неопрятные соцветья.
Подолгу наблюдали мы закат,соседей наших клавиши сердили,к старинному роялю музыкантсклонял свои печальные седины.
Мы были звуки музыки одной.О, можно было инструмент расстроить,но твоего созвучия со мнойнельзя было нарушить и расторгнуть.
В ту осень так горели маяки,так недалёко звёзды пролегали,бульварами шагали моряки,и девушки в косынках пробегали.
Всё то же там паденье звёзд и зной,всё так же побережье неизменно.Лишь выпали из музыки однойдве ноты, взятые одновременно.
«По улице моей который год…»
По улице моей который годзвучат шаги – мои друзья уходят.Друзей моих медлительный уходтой темноте за окнами угоден.
Запущены моих друзей дела,нет в их домах ни музыки, ни пенья,и лишь, как прежде, девочки Дегаголубенькие оправляют перья.
Ну что ж, ну что ж, да не разбудит страхвас, беззащитных, среди этой ночи.К предательству таинственная страсть,друзья мои, туманит ваши очи.
О одиночество, как твой характер крут!Посверкивая циркулем железным,как холодно ты замыкаешь круг,не внемля увереньям бесполезным.
Так призови меня и награди!Твой баловень, обласканный тобою,утешусь, прислонясь к твоей груди,умоюсь твоей стужей голубою.
Дай стать на цыпочки в твоем лесу,на том конце замедленного жестанайти листву, и поднести к лицу,и ощутить сиротство, как блаженство.