Поначалу все, казалось,
смерклось перед ним, и дрожью
сотряслось худое тело,
помутилась мысль его.
А потом, теплом повеяв,
разливая в теле сладость,
что-то нежно и щекотно
прикоснулось вдруг к нему.
На мгновенье — мать мелькнула:
да, вот так, в далеком детстве,
мать, лаская, щекотала
сына, и смеялся он!
Слухом после ощутил он:
словно нити из алмазов,
звук протяжный вдруг возникнул —
ласковый и светлый звук!
И, как мотылек к лампаде,
так душа стремится к звуку,
и все больше, больше звуков,
всё стремительней они.
Вот слились они рекою
в гармонических аккордах —
кажется, в аккордах этих
слиты небо и земля.
И плывет душа аскета
в гармоническом потоке,
точно лебедь, колыхаясь
по волнам — то вверх, то вниз.
Между небом и землею
вверх и вниз душа аскета,
колыхаема, несется
все свободней, все быстрей!
И поток гармоний этих
светится, цвета меняя:
то лиловый, то лазурный,
то пурпурно-рдяный цвет.
Вот из этих волн пурпурных
брызнул пламень золотистый,
огненный вулкан взметнулся,
реки света пролились.
Разлилось сплошное море
света ясно-золотого,
изумрудно-золотого,
ярко-белого, как снег.
Бьют каскады световые,
исполинские колеса,
радужным огнем играя,
катятся по небесам.
И незримою рукою
ткутся огненные ленты,
ткутся мириады звуков,
наполняя целый мир.
Собираясь, разбегаясь,
смешиваясь, собираясь, —
как в стекле калейдоскопа,
вся вселенная плывет.
Как дитя, душа аскета
потонула в этом море
звуков, красок, в этом ярком
празднестве, — и он заснул.
VI
День за днем идут, сменяясь,
как в безбрежном океане
за волной волна проходит,
как на небе — облака.
В тишине пещеры старец
вновь на камне неподвижно
почивает, взор уставя
в ярко-синий свод небес.
Вдруг — о, чудо — шевельнулось
что-то! На почти не видной
нити с потолка пещеры
опускался вниз паук.
Затаив дыханье, старец
следовал за ним глазами,
как за неким чудом или
пришлецом с другой земли.
А наук меж тем проворно
сверху донизу у входа
нитку натянул, по нити
снова кверху побежал.
И забегал неустанно,
добывая, заплетая
нить, и вскоре паутина
вход в пещеру заплела.
Мыслит старец: «Видно, это
жизнь земная посылает
соглядатаев за мною,
хочет выследить она —
нет ли малой паутинки,
чтоб связать с былою жизнью
дух мой, и по этой нити
помыслы увлечь мои?
Сей паук, быть может, — дьявол,
он своей лукавой сетью
хочет уловить, проклятый,
думы и мечты мои».
И уже занес он руку,
чтобы сбросить паутину,
Но внезапно мысль иная
промелькнула в голове.
«В оны дни ушли семь братьев
от языческой погони,
на пути найдя пещеру,
в ней заснули крепким сном.
А паук вот так же сетью
затянул весь вход в пещеру,
спрятал братьев от погони,
спас во славу божью их.
Паутиною сокрыты,
спали братья в той пещере
триста лет, пока господь их
не позвал к себе на суд.
Пробудясь по слову бога,
встали братья, как живое
доказательство, что триста
лет — для бога только миг.