Ветерок вечерний, теплый
раздувает белый парус,
и плывет, как лебедь, судно,
путь держа к горе Афон.
Братчики ль на нем ходили
странствовать в края чужие,
собирая подаянье?
Или местные купцы?
Или из иного края
набожные пилигримы
собрались на поклоненье?
Или к Проту посланцы?
Старец проводил глазами
судно до тех пор, покамест
не исчезло за скалою,
а исчезло — он вздохнул.
X
Снова ночь, и снова утро,
и поклоны, и молитва,
но тренога, и сердце старца,
и смятенье, и тоска.
И внезапно стук он слышит —
кто-то наверху о камень
мерно камнем ударяет;
и ответил он на стук.
И спускается корзинка
с бедной трапезой обычной,
а на дне ее посланье
неизвестное лежит.
Затряслись у старца руки:
скорописью украинской
писано посланье это
и знакомая печать.
«Старцу честному Ивану,
одиноко на Афоне
путь вершащему нелегкий,
путь, указанный Христом, —
православные с Украйны,
ради братского совета
собравшись в местечке Луцке{67},
шлют моленье и поклон.
Слава господу вовеки:
он о нас не забывает
и суровые, для блага,
испытания нам шлет.
Тяжкие его удары
нас куют, как бы железо,
нас от скверны очищают,
закаляют, аки сталь.
Слава господу вовеки
и молитвам богомольцев,
бремя крестное за братьев
возложивших на себя.
Милостью его святою
и молитвой богомольцев
мы не пошатнулись в вере,
не утратили надежд.
Враг свирепый, ненасытный
явно борет нас и тайно,
и обманом, и изменой
подрывает, точит нас.
Отреклись от нас вельможи —
и князья и воеводы
кинули Христово стадо,
за мамоною спешат.
Наши пастыри святые,
волку лютому подобны,
расхищают божье стадо
и отраву в души льют.
Аки ярый лев в пустыне,
так рычит над нашим горем
голос лютого насилья:
«Где ваш бог? Где ваша мощь?»
Оттого-то все мы — утлый
челн среди волненья моря —
со слезами и молитвой
собрались вершить совет.
Помня заповедь Христову:
царство божье — труд великий,
лишь трудящиеся честно
могут обрести его, —
помня о твоем завете:
в час, когда изменит пастырь,
надлежит помыслить пастве
о спасении своем, —
рассуждали, мы соборне,
как бы нам от грозной бури
хоть каким-нибудь оплотом
церковь божью защитить.
И решили мы все силы
съединить в одном усилье,
чтобы общее нам дело
преуспело и росло.
Вот затем и посылаем
наших братчиков с мольбою
к старцу честному Ивану:
будь отныне кормчий наш.
Воротись на Украину,
согревай нас теплым словом,
будь как бы костер великий
в тьме ночной для пастухов.
Как костер, в ночи горящий,
согревающий замерзших,
зверя дикого гонящий,
радующий всех живых.
Будь для нас отцом духовным,
будь возвышенным примером,
будь молитвой душ усталых,
нашим кличем боевым.
Рассуди: страданий горечь
злобу насаждает в душах,
непрестанные обиды
замыкают нам уста.