Стихотворения и поэмы

же чувствовал я,

И я был участником жизни, частицей живой толпы, такой же,

как всякий из вас,

Как вас освежает дыханье реки, ее широкий разлив - они и меня

освежали,

Как вы стоите над ней, опершись о перила, несомые быстрым

теченьем, так сам я стоял, уносимый,

Как видите вы, так видел и я неисчислимые мачты,

широкоствольные трубы больших пароходов я видел.

Я сотни раз пересекал эту реку и видел солнечный диск почти

перед самым закатом,

Я видел декабрьских чаек, я видел, как на недвижных крыльях

они парят над водой, слегка покачиваясь в полете,

Я видел, как желтый луч зажигает их оперенье,

но часть его остается в глубокой тени,

Я видел медлительные круги, друг за дружкой бегущие борозды

от кораблей, направлявшихся к югу,

Я знаю, как небо, по-летнему синее, отражается в тихой воде,

Я знаю, как ослепляет сверкающий солнечный след,

Как выглядит ореол из лучей, подобных тончайшим

центростремительным спицам, вкруг тени, упавшей

от моей головы на воду, искрящуюся под солнцем,

Я любовался прозрачной дымкой, окутывающей холмы на юге

и юго-западе,

Смотрел на дымы, косматые, словно овечье руно,

и чуть отливавшие фиолетовым,

Смотрел на внешнюю гавань и на входящие в порт корабли,

Следил, как приближались они, и на них были те, кто мне близки,

Я видел белые паруса плывущих шлюпок и шхун и видел суда

на якоре,

Матросов, крепящих снасти, карабкающихся на мачты,

И круглые мачты, и зыбкие палубы, и змейками вьющиеся

вымпела,

Большие и малые пароходы, и лоцманов в лоцманских будках,

И белый след за кильватером, и колеса, дрожащие в быстром

вращенье,

Я флаги всех наций видал, я видел, как опускают их на закате,

Как черпают землю со дна машины, и волны бегут кружевами,

крутя и дробя свои белые гребешки,

Пространства, бледнеющие вдали, и в доках гранитные серые

стены портовых складов,

И ввечеру, на светлой воде - темнеющие буксиры, прижавшиеся

к бортам широких, медлительных барж, и лодки, груженные

сеном, и кое-где - запоздалые лихтеры,

И там, во тьме, на другом берегу - разверстые зевы плавильных

печей, пылающих ярко, слепящих глаза, бросающих свет

на кровли домов и в провалы улиц из черноты, где бешено

пляшет их красный и желтый огонь.

4

И это, и все, и везде казалось мне точно таким же, каким оно

кажется вам,

Я очень любил города, я любил величавую, быструю реку,

Все женщины, все мужчины, которых я узнавал, были мне близки,

И так же другие - все те, кто меня вспоминают в прошедшем,

потому что я видел их в будущем

(Это время придет, хоть я еще здесь - и днем и ночью

я здесь).

5

Так что же тогда между мной и вами?

Что стоит разница в десять лет или даже в столетья?

И что б это ни было, в этом ли дело, когда ни пространство;

ни время не могут нас разделить;

И я жил на свете, я Бруклин любил - обильный холмами, был

он моим,

И я бродил по Манхаттену, и я в омывающих остров соленых

водах купался,

Меня, как вас, волновали внезапно рождающиеся вопросы,

Днем, среди шумной толпы, они набегали вдруг на меня,

И ночью, когда приходил я домой, когда лежал я в постели,

они являлись ко мне,

И я возник из водной стихии, из которой возникла вся жизнь,

И, обретя свое тело, обрел я и личность свою,

И то, что я существую, познал через тело свое, и то, чем я мог

стать, через тело свое и познал бы.

6

Не только на вас падают темные тени,

И на меня извечная тьма бросала тени свои,

Мне лучшее, что сотворил я, казалось пустым, сомнительным,

Но разве и вправду не были мелки те мысли, что мне

представлялись великими?

Не вам одним известно, что значит зло,

Я тоже знаю, что значит зло,

Я тоже завязывал старый узел противоречий,

Я болтал и смущался, лгал, возмущался, крал и завидовал,

Я был похотлив, коварен и вспыльчив, - мне стыдно сказать,

какие таил я желанья,

Я был капризен, тщеславен, жаден, я был пустозвон, лицемер,

зложелатель и трус,

И волк, и свинья, и змея - от них и во мне было многое,

Обманчивый взгляд, скабрезная речь, прелюбодейные мысли

всем этим грешил и я сам,

Упрямство, ненависть, лень, надменность и даже подлость

во всем этом был я повинен.

Я был такой же, как все, и жил я так же, как все.

Но шел ли я мимо иль приближался - меня называли по имени

звонкие, громкие, юные голоса,

Когда я стоял, я чувствовал на шее их руки, когда я сидел, меня

небрежно касалось их тело,

Я видел многих, кого любил, на улице, на пароме,

в общественных залах - но я никогда не говорил им ни

слова,

Я жил одною жизнью со всеми, я так же смеялся, терзался

и спал,

Играл свою роль, как пристало актеру или актрисе,

Все ту же старую роль, которая - как сумеешь - будет великой,

Иль малой, если не сдюжишь, или великой и малою вместе.

7

И вот я к вам приближаюсь,

Как думаете вы теперь обе мне, так думал я прежде о вас - я

готовился к вашему приходу.

Я долго, серьезно думал о вас прежде, чем вы родились.

Кто мог предвидеть, что так оно будет?

Кто знает, как я этому рад?

Кто знает - а что, если я, несмотря на все разделившее нас

расстояние, в эти минуты смотрю на вас, хоть вам-то мена

не дано увидеть.

8

Ах, что может быть величавей, что может быть для меня

прекрасней, чем этот Манхаттен, вздыбленный мачтами?

Моя река, и закат, и кружевные шалящие волны прилива?

И чайки, покачивающие корпус, и в сумерках лодки, груженные

сеном, и кое-где запоздалые лихтеры?

Какие боги прекраснее тех, кто пожимает мне руку, чьи голоса,

любимые мной, зовут меня быстро и громко по имени,

когда я приближаюсь?

Что может быть крепче бесплотных уз, надежно меня связавших

и с женщиной и с мужчиной, которые смотрят мне в лицо?

Что с вами сплавляет меня теперь и в вас перельет мои мысли?

Не правда ли, мы понимаем друг друга?

Что я обещаю без слов - вы разве не приняли молча?

Чему не научит ученье, чего не достигнет и проповедь