Виктор АФАНАСЬЕВ
Огонь, огонь в душе горит...[2]
Огонь, огонь в душе горит
И грудь и давит и теснит,
И новый мир, мечта созданья,
Я б тем огнём одушевил,
Преград где б не было желаньям
И дух свободно бы парил.
Все будет ясно предо мною,
Сорву завесу с бытия,
И всё с душевной полнотою,
Всё обойму вокруг себя.
Мне не предел одно земное
Душе — от призрака пустой,
В ней чувство болеё святое,
Чем прах ничтожный и немой.
Кто скажет мне: конец стремленью?
Где тот, кто б дерзкою рукой
Границу начертал мышленью
Непреступимою чертой?
Черту отринув роковую,
Я смело сброшу цепь земную.
Согретый пламенной мечтой,
Я с обновленною душой
Помчусь — другого мира житель
Предвечной мысли в светлую обитель!
1832
Когда в часы святого размышленья...[3]
Когда в часы святого размышленья
Мысль светлая в твой ум вдруг западёт,
Чиста и пламенна, как вдохновенье,
Она тебя возвысит, вознесёт;
Она недаром заронилась,
Как божество к тебе она,
Чудесной жизнию полна,
Из стран небесных ниспустилась.
Пусть говорят с улыбкою презренья:
Она есть плод обманутой мечты,
Не верь словам холодного сужденья:
Они чужды душевной теплоты.
О! если с чувством мысль сроднилась,
Поверь, она не обольстит:
Она недаром заронилась
И святость истины хранит.
1833
Друг! весело летать мечтою
Высоко в небе голубом
Над освещённою землею
Луны таинственным лучом.
С какою бедною душою,
С каким уныньем на челе
Стоишь безродным сиротою
На нашей низменной земле.
Здесь всё так скучно, скучны люди,
Их встрече будто бы не рад;
Страшись прижать их к пылкой груди, -
Отскочишь с ужасом назад.
Но только тихое сиянье
Луна по небу разольёт
И сна тяжелое дыханье
Людей безмолвьем окуёт
Гуляй по небу голубому
И вольной птичкою скорей
Несись к пределу неземному.
Ты волен стал в мечте своей;
Тебя холодным изреченьем
Не потревожит злой язык;
Ты оградился вдохновеньем,
Свою ты душу им проник.
О! дай по воле поноситься
В надземных ясных сторонах:
Там свет знакомый мне светится,
Мне всё родное в небесах;
Прощусь с землёй хоть на мгновенье,
С туманом скучным и седым,
И из-зa туч, как из боренья
Между небесным и земным,
Я полечу в пределы света,
И там гармония миров
Обворожит весь ум поэта.
Там проблеснёт любимых снов
Давно желанная разгадка.
В восторга полный, светлый час
Перестаёт нам быть загадкой -
Что было тайного для нас.
До 1834
Давно ли, жизнию полна,
Ты так шумела, зеленея,
А ныне стала так грустна,
Лип голых длинная аллея?
В замену листьев пал мороз
На ветви белыми иглами;
Глядят из-под седых волос
Печально липы стариками.
В ночи, как призраки, оне
Качают белой головою,
И будто кланяются мне
С какой-то дружбой и тоскою.
И самому мне тяжело!
И я стареть уж начинаю!
Я прожил весну и тепло,
И сердце на зиму склоняю!
Но что грустить? Весна придёт
Вновь зиму сплачем мы, аллея!
Вновь радость в сердце оживёт,
Вновь зашумишь ты, зеленея.
1830–1835
НА СМЕРТЬ ПОЭТА[4]
(По перечтении "Е<вгения> О<негина>")
Зачем душа тоски полна,
Зачем опять грустить готова,
Какое облако волна
Печально отразила снова?
Мечтаний тяжких грустный рой
Поэта глас в душе поэта
Воззвал из дремоты немой.
Поэт погиб уже для света,
Но песнь его ещё звучит,
Но лира громкими струнами
Звенит, ещё с тех пор звенит,
Как вдохновенными перстами
Он всколебал их перед нами.
вернуться
При жизни Н. П. Огарёва вышли два сборника: Стихотворения. М., изд. К. Т. Солдатенкова, 1856 и Стихотворения. Лондон, 1858; кроме того, в 1857 году в Лондоне вышли отдельной книгой две части поэмы "Юмор". Первой попыткой выпустить поэтическое наследие Огарёва полнеё было издание, подготовленное М. О. Гершензоном: Н. П. Огарёв. Стихотворения. Т. I–II. М., 1904. Из советских изданий наиболеё авторитетны следующие: Стихотворения и поэмы. Т. I–II. Ред. и примеч. С. А. Рейсера и Н. П. Суриной. Л., "Сов. писатель", 1937 — 1938 ("Библиотека поэта. Большая серия"); Избранные произведения. В 2-х т. Вступит, статья В. А. Путинцева. Подгот. текста и примеч. Н. М. Гайденкова. М., Гослитиздат, 1956; Стихотворения и поэмы. Вступит, статья, подгот. текста и примеч. С. А. Рейсера. Л., "Сов. писатель", 1956. ("Библиотека поэта. Большая серия"); Избранное. Вступит, статья, подгот. текста и примеч. Г. Г. Елизаветиной. М., "Худож. лит.", 1977.
В настоящей книге тексты и даты печатаются по изданию Большой серии "Библиотеки поэта" 1956 года. В примечаниях использованы разыскания Н. М. Гайденкова, С. А. Рейсера и Г. Г. Елизаветиной.
Произведения даны в хронологическом порядке.
вернуться
"Огонь, огонь в душе горит…" (стр. 21).
Стихотворение является частью письма к А. И. Герцену от 9 сентября 1832 года.
вернуться
"Когда в часы святого размышленья…" (стр. 22).
Стихотворение является частью письма к А. И. Герцену от 7 июня 1833 года.
вернуться
На смерть поэта (стр. 26).
А тот, чья дерзкая рука — речь идет о Николае I.
Мундир лакейский — имеется в виду назначение Пушкина камер-юнкером.