* Как мне забыть чинару над рекою *
Как мне забыть чинару над рекою
И озеро с песчаною косой?
Вечерний дым курится над трубою,
Луга сияют утренней росой.
Любовь к земле одна меня и держит
От странной тяги к дальним городам.
Стареет жизнь, но остается свежей
Любовь к деревьям, травам и цветам.
Когда над полем тучи проплывают,
Желтеет небо, гуси улетают,
От странных чувств я зарыдать готов.
И сердце жаждет высшего искусства,
Прекрасные ко мне приходят чувства,
Моя душа трепещет от стихов.
Порхают бабочки и мотыльки лугов,
То промелькнут,
то пропадут среди цветов.
Гляди: нигде не дрогнут лепестки,
Не угадаешь, где цветы, где мотыльки.
Как разукрашенное платье мотылек,
И в это платье одевается цветок.
От мая шумного до осени глухой
Бредет у дней на поводу цветок такой.
Поселок бабочек — прекрасный уголок.
А день за днем летит, как легкий ветерок.
Увы, живое одеяние цветов —
Летучий корм
в проворных клювах воробьев.
Цветы, лишенные наряда своего,
Дрожат от холода и вянут оттого.
…Пока на землю не посыплются снега,
Поселком бабочек становятся луга.
Он идет на цветы и на листья,
С желтой грустью полей хочет слиться.
Дождь дневной принимает землица,
Дождь ночной в моем сердце струится.
Меркнут дни, разгораются ночи,
Облака поджигает зарница.
Дождь дневной на каменьях лопочет,
Дождь ночной в моих чувствах струится.
Вешний дождь — золотая страница,
Божьи вести с высокого неба.
Дождь дневной — это просто водица,
Дождь ночной — это память и нега.
Капли светлые в сердце текучи,
Чутко-грустны слова упований.
Дождь дневной происходит из тучи,
Дождь ночной — из моих вспоминаний.
К словам любви давно я глух,
В глазах влюбленных вижу ложь.
Моя душа — осенний луг,
Твоя любовь — осенний дождь.
Кропит меня легко-легко
Осенний дождь увядших дней,
Он не проникнет глубоко,
Не оживит моих корней.
От моросящего дождя,
Который насылаешь ты,
Не просыпается душа,
Не окрыляются мечты,
Не прорастает ничего,
Лишь мокнет — только и всего.
* Спят под сияньем лунным *
Спят под сияньем лунным
Зеленые долины,
Чинар высоких тени
Идут до самых гор.
Днем жадно пили солнце
Поля и луговины,
И наконец забылся
В глубоком сне простор.
Густой медвяный запах
Я слышу издалека.
Душистым сеном пахнут
Росистые поля.
О чем в сиянье лунном
Так страстно и глубоко
На самых резких нотах
Поют перепела?
В их голосах обида.
О чем они взыскуют,
Диковинные чувства
Храня в душе своей?
Быть может, этой ночью
Они, как я, тоскуют
И призывают солнце
От имени полей…
А под сияньем лунным
Округа дремлет чутко,
А свежий запах сена
Покосы издают.
Переливая в звуки
Мои глухие чувства,
На самых резких нотах
Перепела поют.
Каждое утро на луг прямиком
Пчелы из улья летят с ветерком,
Чтобы умыться росой-хрусталем,
Серые пчелы и желтые пчелы.
Пчелы пытают цветок-однолюб,
Жадно сосут дивный мед его губ,
Может быть, труд их покажется груб;
Та улетит, прилетает другая.
Время свиданья идет на закат,
Пчел вереницы обратно летят,
Больно расстаться, но травы молчат,
Боль тишиною объята.
Утром печаль отпускает цветы,
Снова они и светлы, и чисты,
Соком и свежестью всклень налиты.
Так и летают до осени голой
Серые пчелы и желтые пчелы.
Тропы славы идут через город.
М.Исмаил
Да, это чувство мне не скрыть уже,
Как сказано друзьями справедливо.
Но чувство к городу в моей душе
Стоит лицом к лицу со сжатой нивой.
Да, гложет зависть и меня порой.
Портрет поэта — что он выражает?
Тут он рябит в газете городской,
А там вода арыка отражает.
Все камни детства прокляли меня,
Посаженные мной трещат дубравы.
Зачем же среди суетного дня
Мне кружит голову желанье славы?